Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

ченно державшего рули и гикнул от удовольствия. В записной книж ке он написал. — Высота 2200 м., техническая скорость 150 кл., коммерческая около 180 (идем по ветру). Мотор, ка к новорожденный. Ну и местность здесь пар­ шивая! Д яй ' пй глоток вина. Бронев сунул кн иж ку в окно. Бочаров отстегнулся первый, прочел* улыбнулся в рыжеватую мужицкую свою бороду, победоносно' нацарапал в ответ: — Это тебе не Европа! с ронев закивал, улыбаясь. — Впереди дождь,— крикнул он.— Эге! Что будем делать? Человеческий голос исчез в яркой глухоте мотора. На горизонте, замы­ кая солнечный круг, громоздились грозовые тучи. — Ничего,— написал Бочаров.— Тайга скоро кончится. Будут встре­ чаться поля. Сколько до копей? Он перевернул полушубки и чемоданы, наваленные на два «передних си­ дения, разыскал бутылку и подал пилоту. — Часа полтора,—ответил Бронев.—К а к поживает наш Гомер? Узлов встрепенулся о т насмешки, засмеялся, но ответ вышел у него торжественным. — Да, верно,— писал он,— это воздушная Одиссея. Но я еще не ослеп и потому могу только смотреть. Мне кажется, я ничего не напишу. Ведь я должен писать о непередаваемом... Дайте мне ваты заткнуть уши. У меня заткнуты листовками. Пилот всматривался в воздух. Внизу, на тысячу метров ниже, плыли белые солнечные облака. Прова­ лы между ними были темны, тайга становилась пасмурной, грозной. Бронев вспомнил на миг свою работу в Западной Европе.— Ровные возделанные поля. Села, на которых огромными буквами, по букве на крыше, написаны их назва­ ния,— для простоты ориентировки. При каждом вынужденном спуске—авто­ мобиль, техническая помощь, запасные части в ближайшем городке, радио... Все это называлось аэролинией... Впереди была Сибирь, конец сибирской весны, изменчивый полный налетов ледовитых ветров. Впереди каждая оста­ новка мотора грозила аварией, каждую мелочь пришлось бьг выписывать из- Москвы... Но разве он не сам променял роль воздушного шоффера на полеты «Исследователя» ? Бронев сделал знак борт-механику, ткнул на циферблате высотомера в цифру 1— тысяча метров,— убавил газ. Аэроплан, по наклонной плоскости, помчался вниз. Облака наполнили мир. Их тысячи—разных, фантастических, подвижных- У них столько же форм и свойств, ка к у живых существ земли. В тринадцатом году, когда Бронев служил механиком и еще не летал, пилот с Блерио говорил, бледнея: — Вы думаете небо пустое?.. На самом деле там много всякой всячины. Облака и ветры! К то не был в воздухе, тот не поймет, что это значит— облака и ветры... Светлые и громадные вздымались в небе выше Гималаев. Их вершины были белы, снежны, холодны. Серые и плоские протягивали щупальцы в окна аэроплана. Далеко внизу ползли серые злые змеи, серые сырые полосы тумана. Белые прекрасные крылья юнкерса врезались в облачную массу. Серый, сырой хаос помчался мимо, словно океан неосязаемых стрел. Волны океана