Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

за своу столик и любовно, тщательно, ка к на пяльцах за тончайшей вышивкой, работает над по-данным блюдом. Я смотрю на серенькую деревеньку, плывущую в противоположных о к­ нах салона. Но насмешливое воспоминание не проходит. Дама поглощена— можно смеяться, пусть думает, что над деревенькой, если заметит. Ей ведь они смешны серые, маленькие, полузатопленные... Это было одной поздней ночью. Я выехала из притока. Отпустила одного из своих возниц в родные юрты, и вдвоем с другим поехала на знакомую, уже по прежнему пути, русскую заимку. Было совсем темно и я, сидя в корме, никак .не видела изгибов реки и так плохо вела лодку, что- мы только» глухой ночью подошли к знакомому бугру. Длинный двухэтажный серый дом, похожий не то на старинное судно, не то на в сказках описываемые разбойничьи дома, что» стоят в пустырях или на опушке леса, с маленькими окошечками, лесенками и переходами внутри. В маленькой крепкой двери— глазок окошечка дополняет впечатление. Внутри светло и шумно, несмотря на поздний час. Досадно., догадываюсь: воскресенье, пьянка. Но дверь уже распахнулась. За непокрытым столом на скамьях раскрасневшиеся гости, девушки. Бутылка, две зеленые граненые рю­ мочки. В углу ка нарах старик. Он спит и со-сна то орет песни, то невероятно матерится. Старуха-хозяйка встречает радушно: — Милости просим с нами выпить, закусить. Несмотря на удивление и неудовольствие, от самогона категорически отказываюсь, уже пробовала когда-то эту вонючую смесь. Зато, мой ямщик с удовольствием пропускает две зеленые рюмочки. И уже оба мы с удоволь­ ствием пьем чай, уплетаем корняж ку *) и пироги с черемухой и черникой и шаньги с картошкой и творогом. Здорово промялись в лодке и нам хорошо в тепле и на свету. Нас не стесняются и вокруг та же веселая болтовня. Оказы­ вается, это «помочь». С’ехались из ближних юрт и заимок. Весь день косили, теперь угощение. Лукаво посматривает ка меня толстая, румяная хозяйка: — Ка к это вы не побрезговали к нам заехать, Елена Миколавна? — Да ведь я не первый раз, что вы спрашиваете, хозяюшка? — Да ка к же, я то знала раньше, что довольны: три раза заезжали, а вот нынче в сумленье пришла. Московская барыня тут проезжала, дык очень нас в плохие поставила. Какая московская барыня может быть здесь в глухом притоке Оби? И наперерыв толстая старуха и ее крикливая сноха рассказали мне, что однажды так же поздно привезли к ним подводой барыню. — Вошла, ка к на постоялый двор приехала: «Поставьте самовар, при­ берите вещи». Потом спать ей наверху в горнице постлали. Только улеглись— шасть по лестнице скрипит вниз.— «Дайте, пожалуйста, свету, что же я без света ложиться должна?»— Ну, дали лампочку пятилинейную, свечей нет у нас. Уснули уж , тащит ее опять по лестнице, кричит: «Что за безобразие, ди­ кари какие-то, ужас, ка к вы живете, ведь у вас тараканов полно! Шуршат, ползают, спать невозможно». Да что же делать, верно, что полно, да куда от них денешься? Ох, рассердилась, ругается. «Что за дичь, за глушь! Что, вы не знаете, что надо буру с сахаром смешать, да на хлеб?». *) Мелкая просоленая и прокопченая рыба.