Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

По Нарымскому краю. Е. Орлова. С парохода. После полустепного с пылью строящихся громад, со стихийно вырастаю­ щими лачугами, со спешным шумом улиц и торопливой жизнью учреждений Новониколаевска— Т омск. Мшится зеленой травкой. Затхлый, серенький. Пляшут траурные до­ ски неровных таежных улиц. Вверх-вниз, вверх-вниз. И тени столетних де­ ревьев, памятников от бывшей тайги, кладут густую тень на редких, редких прохожих. И походка у них неторопливая. Пляшут тротуарные доски. Направо-налево. Старенький дворик весь в траве. В будке собака и еще несколько так, просто по двору. Лают, лают— итти не итти. Облаивают через весь двор. Профессор выручает. Увидел в окош ­ ко, выбежал в маленькую дверь. Пьем чай в уютной столовой. Старая столовая, старый дом. Тихая медленная жизнь. Непривычно... И опять мшистые улицы и опять пляшут доски. Профессор говорит: — Совсем не было в прошлом году, да читал лекции в пожарной дружине вот, спасибо, сделали тротуары... По-домашнему подновляется Томск. И так неожиданно, так оправдывающе весь город, эта часть проспекта. Четкие посады Технологического Института. Прекрасный университет. И ста­ рая Университетская Роща. Хороший уголок! Коридоры, лестницы, кабинеты. Последние научные журналы английские, немецкие. Музей. Результаты раскопок прошлого года. Иуштинцы, томские предки. Полуразрушенные кости, позеленевшие украшения. Вот зеленая кисть женской руки. К костям пристали частицы земли, и на истлевших фа­ лангах пальцев кольца. Два, три, шесть. Любила нарядиться красавица. Идем ночными тихими улицами. Говорим о судьбах двух городов. Если бы слить... Трудно представить себе пароход грязнее «Китая». Прекрасный «Карл Либкнехт» и ему подобные—до Т омска, а оттуда в низовья, в Нарымский край— хорош и этот. Ведь и он лодочному жителю-нарымчанину кажется верхом технических достижений человека. «Китай» не велик, и третий класс набит до отказа. Часть едет на откры­ той корме. Зябко даже взрослым, ка к терпит холодные на воде ночи детвора— не представляю! . „ , .