Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

— Где ж он,— думаю,— знать бы не мешало." Уж с шаманом не кол­ дует ли? Обошел я одну палатку за другой, наткнулся на Василия. С девкой шельма возится. Вспугнул я их голубчиков. Девка заду не прикрыла, так в тайгу и шмыгнула. А Василий смеется. — Говорю я ему: — Посмеешься, дурень, ка к с генералом ходить будешь. Знаешь про сифилис? — Гы, не знаю? — Ну так «гы» узнаешь. Редкий тунгус с «сифоном» не ходит. Сплошь гнилой народ. Оттого и мрут, ка к мизгири. Ка к светать стало, мы и выехали. Выменял я у тунгусов на табак соха­ тины, орехов и прочей провизии. С припасами плыть-то веселей. Хорошо поехали. В полдень приказал я сделать привал. Только стали причаливать, вижу сверху лодченка плывет, а в ней один тунгус. Кричим ему: — Приставай к берегу.— А он себе знай плывет. Отпихнулись мы и пошли ему наперерез. Взял я его на прицел из винтовки и говорю Петру: — Кричи по-тунгусски, пусть к берегу пристает, не повернет—стре­ лять буду. Повернул. Вместе на берег вышли. — Откуда плывешь и куда? — С приисков к морю. — Что на приисках. Кто там—белые, красные? — Не знаю, ка кой белый, ка ко й красный. — Я ему и так и этак, не понимает, либо притворяется. — Зачем едешь, что везешь? — Письмо Кондратьеву. — А ну-ка дай письмо. Неохотно он мне письмо отдал. Не письмо это даже, а простая записка: «Произошел переворот. Командующий и весь штаб расстрелян. Мак Магон стоит в двадцати верстах. Зовут к аппарату. Спешу. Березкое». Вот тебе и на. Перечел я записку еще раз и еще раз, и не пойму, какой такой случай— переворот. Наших что ли постреляли.— Будто не должно быть. Японец та к далеко не заберется. Стал я допытываться у тунгуса. Словно не понимает и т смеется. Ну взял я его за загрудки, тряхнул, ка к следует, тяпнул кулаком по голове раза два, а может и больше, уже не упомню. Только ничего не добился. Петр и Василий поодаль стоят, смотрят на тунгуса, вздыхают. — Ох, ох, бараксан *). Чувствую я— дело' неладно. Очень это меня расстроило. Но, думаю, виду тунгусам показывать не надо. Самому решить нужно. А у меня такая при­ вычка: наедине люблю дела обмозговывать. Ка к-то сподручней и легче выходит. Отошел я в тайгу, будто недалечко. Иду и мозгами шевелю шибко, даже в затылке заломило. Сам с собой разговариваю. *) Бедняжка.