Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

прокламаций, которые были Вам предъявлены я знаю, что не писал таких глупых прок- сего числа, никто другой, как Вы. Что Вы ламаций и не способен писать их. Мои на это скажете? знания и убеждения, мои честные литера­ турные труды, моя честь и любовь к правде не позволяют мне писать таких праздных нелепостей. Я хочу в последнее время своей жизни сделать кое-что для науки Русской истории и этнографии, а не для филис­ терских затей. Мне и некогда было [ответам] заниматься подобными прокламациями. В Петербурге я находился год в госпитале и после болезни начал те свои истори­ ческие работы, которые продолжал доселе. В Иркутске весь год, каждый день, с утра до ночи, проводил в изучении источников, какие были у меня и какие брал в библио­ теке Сибирского Отдела Географического Общества, и постоянно писал те статьи, какие напечатаны в «Русском Слове» за прошлый и за нынешний годы и какие по­ сланы вновь и скоро появятся в печати. Кроме того, в Иркутске я всецело обреме­ нен был обеспечением матери, сестер и 5 сирот племянников. Истинность этого мо­ его показания может официально засвиде­ тельствовать Иркутское начальство, и засвидетельствуют все, кто меня знает, или кто только слышал обо мне. Уж скромнее и трудолюбивее жить нельзя, как я жил в Иркутске. Об обществе «Сибирской Независимости» только из показаний г. Щукина в первый раз и узнаю. [бывший профессор] Все ли Вы показали справедливо и не Утверждаю, что все показал справедливо утаили ли чего-нибудь? и совершенно не утаил ничего. [Щапов руку приложил]. При ответах присутствовали: Председатель действительный статский советник Пелнно. Член корпуса жандармов подполковник Рыкачев. Член и производитель дела коллежский ассесор Дулепов. Член с военной стороны штабс-капитан (подписьнеразборчивая). " Помощник производитель дела аудитор К. Бобков. Уездный стряпчий Ив. Меныциков. Убедительные и логические ответы Щапова не могли вызвать t сомнения в их искренности, тем «е менее следственная комиссия решила их проверить. Был вызван Потанин, которому пред’явили его собственноручное письмо к Щ укину с крамольными стихами и предложили об’яснитъ, кто автор этих стихов и откуда он, Потанин, их списал. Коснувшись в своих «воспоминаниях» этого факта, Потанин излагает его следующим образом: «В комиссии мне пред’явили это письмо, в котором были помещены стихи; письмо это я писал из Петербурга в Сибирь и вставил в него стихотво­ рение, циркулировавшее между студентами-сибиряками в Петербурге и при­ писывающиеся Щапову. Я догадался, что мне хотят устроить очную ставку с историком и о т ужаса у меня волосы стали дыбом. Меня спросили: «Чье это