Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

пов впервые провозглашает в Сибири идеалы кооперативной взаимности и борется с эгоистически-приобретательными инстинктами сибирского об­ щества. В этом смысле по духу своего учения, по своему отношению к бур­ жуазии, по своей ненависти к буржуазной культуре Щапов является одним из предвестников современной эпохи. Исторические воззрения Щапова не содержат в себе ничего специфи- ческ и-сибирского. Но все же не случайно, что творцом колонизационной те­ ории явился сибиряк. Характер развития Сибири, беспрестанное колонизаци­ онное самоустройство сибирского населения было своего рода лабораторией, в которой легче всего осознать и развить идею колонизации и областности. II. В жилах Щапова текла крепкая мужицкая кровь. Родился он в 1830-м году в селе Анге-Верхоленского уезда Ируктской губернии. Отец его был к о ­ ренной сибиряк, а мать бурятка. Очевидно, внешние черты свои Щапов воспринял от матери. С ранних лет Щапова отдали в иркутскую бурсу, ко то ­ рая положила неизгладимый отпечаток на всю его жизнь. Из бурсы он перешел в духовную семинарию, а затем по окончании ее поступил в Казанскую духовную академию. Таким образом, все детство и юность Щапова были отравлены ядом кле­ рикализма. Молодые ростки неокрепшей жизни были прикрыты черной ман­ тией поповщины. Все лучшие порывы изгонялись розгой, бездушным форма­ лизмом и схоластикой. «Если бы дети бедных сельских дьячков и пономарей рассказали историю своего воспитания в духовных училищах, они бы откры­ ли образованному миру чудеса физиологии. Почему дети остались живы и не перемерли—это вопросительный физиологический факт». Основным методом преподавания была розга, при чем учителя отлича­ лись друг от друга тем, что один драл розгами до урока, а другой после уро­ ка. По истечении месяца драли публично, с приглашением на это «торжество» многих высокопоставленных особ. Учебников не было и об’яснений толковых также. Все сводилось к зубрежке, бессмысленному заучиванию «от—-до». Сами учителя были совершенно- безграмотными людьми. Нервное расстрой­ ство, бегство и смерть являлись неизбежными спутниками горемычной бур­ сацкой жизни. Сколько- раз драли Щапоча, об этом биография умалчивает. Надо по­ лагать, что Щапов не избежал общей участи. Пробыв в бурсе и семинарии почти 15 лет, Щапов в сущности отбыл 15 лет каторжных работ. Задача этой каторги—сделать живого талантливого подростка, а затем юношу, верным орудием православия и самодержавия. Далее мы увидим, что Щапов был бо­ гато одаренной натурой: он нашел в себе силы порвать ту паутину, в ко то -' рую был запутан с самого детства. «На первом курсе духовной академии Щапов читал много и упорно и с таким усердием занимался, что все изумлялись: он не знал никаких развле­ чений, не участвовал в играх и редко выходил даже на прогулку. Часов по 17 в сутки он проводил за конторкой, та к что о т его сапог образовались углубления на полу; студенты водили друг друга смотреть это диво и углубле­ ния прозвали «ямами нового столпника блаженного Афанасия». Один из наставников духовной академии та к характеризует Щапова: «Этот человек был преоригинальной натуры. Родом сибиряк из И ркут­ ска— чистый сибирский самородок, типа бурятского и сложен дубняком, боль-