Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

Брыкался я, отбивался— не хотелось мне от своих уходить в больницу, но ничего не вышло и увели меня в тюремный больничный барак. В бараке попал я в компанию уголовных больных, охватило меня едким, сладким и густым больничным запахом. Улегся я на узенькую шатучую койку. Не успел оглянуться— задергало у меня в глотке, заболело. Света белого не взвидел я. Так до вечера промаялся я с разными припарками и полосканиями, и только когда стемнело и зажгли керосиновые лампы, пришел я немного в себя и огляделся. Барак был длинный, узкий. Койки тянулись в три ряда. С потолка све­ шивались широкие круги абажуров, из-под которых сеялся на серые одеяла, на бледные желтые лица, на угловатые контуры тел жидкий желтый свет. Моя койка была с краю, ближе к двери. Я мог, приподнявшись на посте­ ли, разглядеть всех моих товарищей по бараку. Но я видел вокруг себя одно­ образные серые фигуры, я не мог в неверном освещении отличите желтые пятна лиц и выделить среди них чье-нибудь, на котором взгляд остановился бы с внимание™ или любопытством. В бараке шелестели вздохи, чуть сдержанный говор, изредка проносился стон. Когда стали разносить вечерний чай, служитель задержался зачем-то дольше, чем' возле других, у койки, стоящей в углу, за выступом широкой печки. Оттуда раздался хриплый шопот, потом глухие стуки. Я взглянул туда. Больной, лица которого я не приметил, с трудом спол­ зал с этой койки. Служитель не помогал ему, но стоял и глядел. Больной сполз, подобрал мешавший ему халат и пополз на руках по полу, увлекая за собою бездействующие ноги, словно животное с перебитым хребтом. Я с жалостью следил за усилиями этого больного и изумленно наблюдал странное и необ’яснимое явление: когда безногий больной проползал мимо какой-нибудь койки, лежавший на ней весь ка к-т о подбирался, отстранялся о т ползущего, ка к отстраняются с испуганным! презрением' и гадливостью от зачумленного, от смердящего, страдающего прилипчивой, заразной болезнью. Служитель шел следом за ползущим. И так сопроводил он его в кори­ дор через дверь, возле которой я лежал. Так же проводил он его обратно на койку. Лица проползшего мимо меня больного я и теперь разглядеть не успел. Служитель ушел, унеся с собою круж ки. Больные обладили на себе с кряхтеньем и сдержанными ругательствами одеяла. Больничный день кончился. Приползла длинная ночь. 2 . Когда в бараке все тревожно и настороженно затихло, я вдруг снова по­ чувствовал приступ боли, словно тишина обострила ее, встряхнула и вырва­ ла наружу. Я заметался ка постели; я садился, ложился, примащивался и на тот и на этот бок: боль не затихала. Тогда я сорвался с места и стал метать­ ся по бараку, сдерживая стоны и кусая до крови губы. Движение немного облегчило мои страдания. И, придя в себя, я стал оглядываться по сторонам. На койках ка к будто все замерли. Никто на меня не обращал внимания; никому я не мешал. Но внезапно я почувствовал на себе чей-то взгляд—неотрывный и упор­ ный. Я обернулся и увидел того, ползучего больного. Он сидел с ’ежившись на своей койке. Желтое лицо его с резкими угловатыми чертами было обращено