Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

— Вот-с... прошу-с gentiliana sibirica сокольница сибирская, какие колокольцы-с... голубое с синью, словно небо перед грозой-с... Или-с: diospyros lotus... курма... чудесное-с растеньице! Цветик, как золото-с а лист, чисто бархат-с... А вот-с: p o p u l us balsamifera... осокорь душистая-с Нюхните-с... Правда, какой запах и посейчас?.. Дары флоры алтайской неисчи- слимы... Смешно надувая жидкие щеки, вдруг сказал с самозабвенной важностью: — О велика ты, flora altaica! — О, велики вы, господин ученый ботаник! Горный ревизор стоял на тропинке в сером сюртуке и щурился опт солн- ца, забрав в руки изнеженный свой подбородок. — Не надоест вам сия возня с букашками и, таракашками? Фирлятевский вспыхнул до-сиза и начал торопно собирать все, бормоча: — Что-ж?.. Пристрастие большое к науке имею... Грешен-с... В сем от- рада моя. От юности ни вину, ни картам-с подвержен не был... А вот наука ботаника-с... Но ревизор уже повернулся к нему спиной и, оглянувшись по сторонам, согнул калачиком свою руку. — Чаю, прелестнейшая, молодой даме не идет одинокой сей променад! Hein, c omme nt pensez-vous, ma gentille? Взял ее руку, вложил в свою. Робко улыбаясь, и радуясь, что может ответить, пробовала перечить: — C omme vous voulez, monsieur... Mais... j'ai peu de temps... je n'ai p as encore acheve le travill pour son exellence... — О! как мы хорошо выговариваем... Язычек гибкой и нежной... Я совсем потеряю скоро голову от ваших прелестей... — А ее превосходительство? — О-о!.. Плутовка!.. Перезрелой виноград долго возле губ не подер- жишь. — Ш-ш... кто-то идет, моя куколка... Приходите завтра после завтрака к краю стены, туда, к соснам... А пока пусть полюбуются глазки сим скромным выражением моих чувств... Ац revoir! Что-то сунул в руку, мигнул—и исчез в кустах. k/ф. А Веринька, с полуоткрытым ртом, замерла над «презентом» реви- зора. До того хорош подарок: малиновый дамас с черно-синими прожилками. Упругость, шуршание замечательные. Ни в одной лавке барнаульской не най- ти такого шелка. Весь день с утра Веринька, Вера Андреевна Залихваева, младшего кан- целяриста жена, прэмечтала о том, как все модницы городские увидят ее в соборе в новом платье. Вспыхивая самолюбивым румянцем, думала: — С зависти полопаются... А Мотя все будет охорашивать... Купил ли он щегла в спальню?.. Надо будет написать... Шла на свиданье с горным ревизором, с безопасливой усмешечкой кивая полнотелому образу супруги Качки: — Очень уж вы самонадеянны, Ваше превосходительство-с!.. Думаете, ни на что я. боле не гожусь, кроме, как ваши капризы выполнять?.. А вот, ва- шего же предмета к себе привлекаю без усилий многих... Вдруг вздрогнула, изумленно раскрыв глаза... Впереди щелкал, свистел соловей. — Экая прелесть... соловушко!