Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

Ой, ой, аил горит! Ой, ой, стадо бежит! Ой. ой, бабы ревут, Девки воют, ребята боятся, Мужики на себе волосы рвут... Где стада мои? Солдаты увели. Где юрта моя, войлоком крытая? Русские купцы с солдатами сожгли. Русскому надо Алтай копать, Ищет золото русский купец, Русский идет с великим огнем... Найдет везде алтайца, Будто птица он, русский, Будто птица страшная, Жадный орел. Чей клюв в грудь нам вонзился, Тело наше клюет. Клюв у орла золотой. Золотой клюв его всегда в крови... Долга песня, уныла, от нее в глазах ест, как от дыма. Пел старый Уды- гай, полузакрыв глаза, качаясь горестно, как в бурю сосна с высохшими кор- нями. Пел Удыгай, а молодой кержак Алешка пересказывал по-русски ста- ринную песню-быль. Удыгай кончил и молча обвел всех глазами. Чуть покрывая голосом бабьи всхлипы, сказал молитвенно Аким Серяков: — А вот, братцы, есть, слыхивал я от стариков, ежели от Усть-Камено- горья все и^гить, иттить к теплу, на Китай, дык есть тамо страна вольная... Степан, как всегда за последнее время, горько ухмыльнулся: — Во-ольная страна! Вроде как Бухтарминска воля—ты наверху хоро- нишься, словно белка орешки сладки щелкаешь, а внизу казачье ходит, тебя поджидат. Не так-ли тамо? Но Акима уже несло безудержной волной жаркой, неупиваемой думы. Ухмылки Степана он и понимать не хотел, он да5ке ее не заметил. Громкий шопот, почти без передыху, раздирал тонкую жилистую шею Акима: — Про город Аблайкит* баю!.. Жило там племя како-то богатеющее. И пришла к им болесть злая... Померли от ее все, а богачества оставили в погребах глубоких... Богачеств на всее жисть хватит... И лежат они в 1 земле, упорных людей ждут... — Не тебя-ль, кишка зобаста?—насмешливо бросил кто-то из сеньчо- вых дружков. Не любил Сеньча и Акима за то, что тихий, застенчивый па- рень все рвался куда-то, не прикреплялся к месту. И тут не утерпел Сеньча, чтобы не ущемить загоревшуюся душу Акима: — Про себя кумекашь? Таки людишки, хто с места на место, словно ку- кушка переметывается, упорны молодцы по твоему? Хо, хо,хо... Таким клады не даются! Степан глянул вкось на пополневшее, румяное, но сечас беспокойно дер- гающееся лицо Сеньчи, и сказал так-же зло-усмешливо: — Все по своей мерке ладишь. Токмо и упорства твово, што в землю вгрызться, да на всех плюнуть, добра нажить поболе, да и дверь на клюшку *) Аблайкит, в 70 верстах к югу от Усть-Каменогорска—развалины древних городов. Паллас в своих путешествиях описывает Аблайкитское капище, которое прекрасно сохранилось до того времени. Но и там упоминается про крепость—фор- пост Аблайкитский.