Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

в каменном кольце. Встречали осень без боязни. Хвастались друг перед дружкой: — Мы-ста нигде не пропадем!.. — Токмо на землю поставь! — Дай рученькам размахнуться... — Кем же и на свету божьем вся работушка держится, как не нами? Дни пошли такие, что'каждый день с зари до ночи будто пьешь, как брагу, и будто зараз расщедрилась жизнь, разжала железную свою горсть и выпустила всех на волю, как птиц из клетки. Но многого и многого не хватало. Вот к осени пушнина в горных ле- сах зарезвится—как тут без пороха? Хоть и мягки метели на Бухтарме, а дверь притворяй крепче, а для такого дела надо крепкие петли, гвозди, крюк, скобу... Да и избенка из камней и коры—не велика защита от непогоды. Лесу-же кругом на горах—непочатые богатства: смолевая сосна и кедр, бе- резонька тонкостволая, дуб, кряж, пихта, ива... Но что поделаешь с голыми руками? Нужны пилы, молотки, топоры, гвозди. С лета свалили десятки бре- вен двумя пилами, что были у Удыгая, сломали даже пилы, такой оборот им дали большой. Бревна ждали рук, а руки были голы. Томились жаждой работы, мечтали о топорах, как о ласках возлюб- ленных, а пальцами до боли охота было сжимать холодные головки гвоз- дей, скреплять ими податливое дерево, вколачивать, ладить нужное для жизни. Коровы на приволье и сочной траве доились обильно, ловилась рыба, в грубых печах из битого камня пеклись пахучие калачи, варилась рассыпча- тая проса—кровь от хорошей пищи стала жирнее, щедро набирало тело си- лу и жаждало опять отдавать ее для жизни. — Уружья надобно во-как! — Без уружья чо?..-Зайца заваляшшого не убьешь!.. —• Гвоздь, к примеру, велик ли?.. А вот бревно к бревну попробуй без ево. — Аль тож молоток?.. Хучь у те кулачишше пудовой будь, а все мясо и мясо, не железо... — Жалеза надо... эх, надо!.. Тосковали о железе. Как-то вспылил Сенча: — Гнусят, гнусят, словно девка на выданье!.. Гунявцы-ы!.. Коли надо— доставай! Василий Шубников спросил: — Грабить? Так, што-ль? Сеньча ударил себя по ляжкам и топнул о желтеющую траву: — А пусть и грабить?—Эка страсть! Можа знашь, как добром до- ' быть?.. Скажи, мил-человек, не сумлевайся!—Сенча явно смеялся над Васильем. Все вдруг переглянулись, подтвердили быстрым, согласливым переглядом, что Сеньча говорит верно. Степан протянулся спокойно на траве, большой, крепкотелый, отки- нул назад густой курчавый клок над медно-загорелым лбом: — Будто и впрямь не знамо нам, ребятушки, льзя-ль нашему брату взгляда дружеска ждать. — Пошел!—заерзал на месте Сеньча,—киселя не разводи, паря!