Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

— Хо... Хо-о! Ишь, бает! — Всех не перепушишь!.. — Живуч-и!.. Стоял Фаддей Гуляев, верный слуга заводского начальства, на крыльце и, будто себя не узнавая, слушал покорно, встряхивая головой: — Ядучу штольню завали! — И нам помирать по-собачьи не хоцца... — В эку худобу нас не пошлешь... — А ишо штоп шти не вонючи были... — Собака твоя во сто крат лучче жрет... — Пошто лекаря к товарищшам из форпоста не привез, сукин сын? — Чать мы не черви... — А говядину штоп свежу отпускать... — Да кашу плесневую жрать, рот дерет... — Чать не берестяной... Давай крупу добру!.. — Пошто соли мало даешь, аспид? — А нарядчиков с палками боле не пустим... слышь, з а толстая! — Робить до верного часу, штоп знатье было... а то чисто мука му- ченска-а! — Ты, слышь, врать не вздумай, дьявол ! — Пра-а... Р-разнесем! У-ух-х! Маркшейдер кивал головой, помахивал волосатой красной рукой тянул насильно губы в широкую улыбку, перетаптываясь на месте, давил до боли себе каблуками носки, чтобы утихомирить озлобленного змея мар- кшейдерской спеси—и угодливо, с мурашками на спине, повторял за взме- тенными ему навстречу словами: — Ладно... ладно... Излажу сие, братцы... Обещал и штольню завалить, и провиант из магазеи отпускать доб- ротный, и лекаря привозить... Чуял, как пистолет отягощает карман—заря- жен проклятый до отказу, а попробуй только, пальни... И, выставив гниющие зубы, обещал и соглашался со всем заводский сытый по-горло pa6j оглушен- ный бурным прибоем. Всю ночь протрясся одетый, с пистолетами в руках, ходя по комна- там, с хищной сторожливостью—-выслеживая врага. . Зато утром рано, еле скрывая торжество, то и дело поднимался на чердак, смотря на степную дорогу. На заре прискакал вестовой с дороги— обербергмейстер, -его высокоблагородие де-ла-Кройэр будет к полдню. И молитвенно сложил руки Фаддей Гуляев, когда вдали запели коло- кольцы. Это- ехал, его маркшейдеровой жизни заступа и покровитель, обер- бергмейстер Николай де-ла-Кройэр. На голубом потолке павильона уже блекнущие от времени гибкие розовотелые нимфы кружились в сладострастном хороводе: на стенах пасту- шки с пастушками играли на свирелях: румяные охотники гнали лосей по цветущим полям. В углу на бронзовой подставке курилось благоуханное курение—обербергмейстер не любил даже в алтайской горной глуши от- ступать от привычного домашнего обихода. Повар-француз, хоть и наспех, но вкуснейший. завтрак •приготовил и вина подобрал так, что, после вкушения всего, тело требует нежного отдыха. И как де-Кройэр, так и горный ревизор, Владимир Никитич, показали ясно