Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

1729 г. Миллер ведет протоколы академиче- ских заседаний и канцелярии и, вместе с тем, иностранную переписку, пишет почти все статьи для «Петербургских Ведомо- стей», а также и примечания к ним. В 1730 г. Миллер получает звание профес- сора и в то же время командировку в Гер- манию, Голландию и Англию для пригла- шения в Академию Наук ученых. Выполнив возложенное на него поручение, Миллер в августе 1731 г. возвратился в Петербург и сосредоточился на занятиях по русской истории. «Я, —говорит он в своих воспомина- ниях,—счел нужным проложить ученый путь,—это занятия по русской истории, которую я вознамерился не только сам прилежно изучать, но и сделать известной другим в сочинениях по лучшим источни- кам. Смелое предприятие. Я еще ничего не сделал в этой области и был еще не со- всем опытен в русском языке, однако, по- лагался на мои литературные познания и на мое знакомство' с теми из находивших- ся в академической библиотеке «книгами и рукописями, которые я учился переводить при помощи переводчика». В этом же году Миллер приступает к изданию исторических сборников («Sam- mlung russischer Geschichte»), в которых помещает целый ряд извлечений из рус- ских летописей. Сборники эти привлекают внимание на себя не только в России, но и заграницей. К этому же времени относится сближе- ние Миллера с академиком Байером, осно- вательно изучавшем вопрос о происхожде- нии русского государства в связи с вопро- сом о «варягах». Интерес у Миллера к занятиям русский историей, в частности истогке? ее восточ- ных окраин, все более и более усиливался, чему способствовал также все еще не утраченный интерес в Западной Европе к открытию новых путей сообщения через Россию и Китай, Индию и другие страны Востока. Все эти условия, в связи с начав- шимися уже в Академии Наук ссорами сре- ди академиков, заставили Миллера с боль- шой охотой принять предложение участво- вать в научной второй Камчатской экспе- диции для поисков морем из Камчатки берегов Америки, для определения поло- жения Японии к Камчатке и для устано- вления плавания по Ледовитому морю от Камчатки. Экспедиция была организована, и в августе 1733 г. Миллер вместе с дру- гим академиком Гмелиным выехал из Пе- тербурга. Остановившись на короткое время в Казани и Екатеринбурге, Миллер в конце января 1734 г. достиг Тобольска. Здесь впервые Миллер приступил к архивным розысканиям в Сибири, о которых так рассказывает в одной из своих рукописей: «Плещеев, тогдашний тобольский губер- натор, казалось, поставил себе за правило споспешествовать всеми возможными спо- собами нашим ученым занятиям. С вели- чайшей поспешностью приказал он сооб- щить мне из губернской канцелярии все' сведения, которые желал я получить отно- сительно города и окрестных стран. Я ве- лел списывать те из дел, которые могли об'яснить историю и географию страны. Тобольский архив не восходит до времен завоевания Сибири. Об этом событии из- вестно только из летописей, которые в передаче обстоятельств весьма разнствуют между собою и потому могут возбуждать сильные сомнения. Я был так счастлив,— продолжает Миллер,— что достал из Тоболь- ска старинную сибирскую летопись с изо- бражениями, которая разъясняет все недо- умения и против которой невозможно воз- ражать. Я преподнес эту рукопись акаде- мической библиотеке, как особенную драго- ценность. С нее не существует ни одного списка, кроме того, который я велел сде- лать для собственного употребления. На ней основывается история завоевания, как оно рассказано мною в первой части моей Сибирской истории». Дела архива сохранились, только «не- которые потерпели порчу от пожара, не дела были расположены не в отличном порядке». Приступив к работам в архиве, Миллер прежде всего систематизирует архивные материалы в строго хронологическом по- рядке, после чего отмечает сам, особыми знаками на полях, что следует извлечь для него из просмотренных дел. Пробыв в Тобольске около четырех месяцев, Миллер в конце мая направился по Иртышу, в город Тару, а затем в Омск, откуда проехал в крепости Ямышевскую, Семипалатинскую и Усть-Каменогорскую. «Вообще сказать могу,—замечает Мил- лер в описании своей поездки,—что путе- шествие по Иртышу и после оного перед- прочею в Сибири ездою—самое приятней- шее было. В то время были мы еще в пер- вом жару, ибо неспокойствия, недостатки и опасности утрудить нас еще не могли. Мы заехали в такие страны, которые от натуры своими преимуществами многие другие весьма превосходили, и для нас почти все, что мы ни видели, новое было. Мы подлинно зашли в наполненное цвета- ми обширное пространство, где по большей части растут незнаемые травы; в зверинец,- где мы самых редких азиатских зверей в великом множестве перед собою видели; в кабинет древних языческих кладбищ и тамо хранящихся разных достопамятных мону- ментов. Словом, мы находились в такой стране, где прежде нас еще никто не бы- вал, который бы о сих мрстах свету изве- стить мог».