Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

Но как ни незначительно было действие этого маленького отряда—еще слабой, плохо организованной самообороны, эффект его был поразителен: как только толпа хулиганов почувствовала, что на нее с нескольких сторон наседает самооборона, как только она услыхала первые выстрелы, то, невзи- рая на свою победу (на мерзлой земле уже тяжко дышали смертельно ране- ные трое), она дрогнула и стала таять, растекаться и удирать. Яков Винер умер 21-го октября. Его похороны, состоявшиеся 23-го октября, вылились в небывалую в Иркутске демонстрацию. Похоронам полиция пыталась устраивать всякие препятствия, при чем! делала это блудливо и трусливо: сначала затянули с судебно-медицинским вскрытием и вместо наз- наченного времени—10 час. утра, тело выдали часа в 3 дня. Потом стали создавать всякие оттяжки с тем расчетом, чтоб похороны состоялись как можно позже и чтобы, таким образом, народ не пошел провожать первую жертву октябрьских свобод и черной сотни. Но как ни хлопотала полиция—похороны, хотя и начались часов в 5 в е т р а , прошли внушительно и революционно-торжественно. К дому, откуда выносили тело Я. Винера (5-ая Красноармейская, 19), стеклась громадная тол- па с венками, молчаливая, сосредоточенная. Она заполнила почти всю 5-ю Красноармейскую от ул. Карла Маркса до ул. Троцкого, А когда процес- сия двинулась к новому еврейскому кладбищу, через весь город, то по пути к ней приставали все новые и новые толпы. В эти дни темнело рано. Уже в 5 часов был глубокий вечер. Тогда толпа по дороге стала закупать в попутных лавках свечи—и с зажженными свечами тысячные толпы заволновались по улицам, поблескивая сотнями золотых искорок... 25-го октября умер старший брат—Исай Винер. Его хоронили 26-го октября. Этот день для Иркутска был днем больших похорон: одновременно с Исаем Винер хоронили погибшего 22-го октября, в день получения в Иркутске манифеста 17-го октября, Ант. Мих. Станиловского и умершего от ран, по- лученных 17-го октября возле дома Кузнеца, рабочего Вас. Сизова. 3. «Шалости погромщиков». Первые жертвы, первая кровь застали иркутскую демократию почти невооруженной. Были только зародыши, зачатки вооруженных организаций, была только идея, которую нужно было поторопиться воплотить в жизнь, облечь в кровь и плоть. 17-го октября, сразу же после погрома у Управления Заб. жел. дороги, у дома Кузнеца, когда железнодорожники пошли к театру на митинг, возле театра уже были наспех организованы у дверей, у входов пикеты вооружен- \ ных дружинников. Эсеровская и эсдековская организации (последняя высту- павшая еще здесь об'единенным фронтом «большевиков» и «меньшевиков») уже организовали основные кадры своих дружин. Слагалась, выросшая потом во внушительную боевую единицу еврейская самооборона. Но настоящей пла- номерно организованной вооруженной силы в те дни у демократии не было. А между тем попытка погрома, стоившая нам трех жизней, заставляла торо- питься с вооружением, с обороной, тем более что погром у дома Кузнеца по- казал, что в нем участвовала организующая направляющая рука иркутских черносотенцев и полиции.