Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

ководством«Александра Ивановича»*) барнаульская организация в тактических вопросах постепенно заняла устойчивую большевистскую позицию, выражав- шуюся в ее резолюциях и прокламациях. Она послала большевика и на Лондонский с'езд («Александр Иванович»). Но все же она всегда стремилась к единству партии, протестуя против обострения фракционной борьбы, когда эта борьба заходила слишком далеко. Общая схема построения Барнаульской эсдековской организации не изменилась и к концу 1905 года. Октябрьские события прошли в Барнауле сравнительно тускло. Мало промышленный городок, не связанный тогда еще железнодорожной колеей с сибирской магистралью, не пережил глубокой встряски всеобщей забастовки. Революционная волна здесь не плеснула так высоко, как, например, в Красноярске, где в дни революционной бури сама по себе и создалась и массовая социал-демократическая организация. Сюда рево- люционные волнения докатились лишь поверхностной рябью. И раскачивание более широкой толщи рабочей массы было лишь облегченно, но не вполне подготовлено. Это была задача дальнейшей партийной работы. Расцвет и наи- более широкий размах партийной работы в Барнауле приходится уже на 1906 год. Но он, разумеется, все же стоит в теснейшей приемственной связи с собы- тиями 1905 года. Но после революционного движения 1905 года все же и Барнаульской организации было тесно в ее старых рамках. Старая схема с ее назначенством и кооптацией, отгораживавшими организацию от тесного соприкосновения с массой, уже не отвечала требованиям жизни. , Припоминается мое возвращение в Барнаул после поездки в Казань в сентябре-ноябре 1905 года. В Казани я поступил в университет и пережил там октябрьские собы- тия, довольно широко развернувшиеся. Университет был цитаделью револю- ции. Большевистская организация была наиболее влиятельной. Она руководит и студенчеством и рабочей массой. Во главе организации стояли выдержанные партийные работники-марксисты (Дриздо-Лозовокий, Кулеша, Дамперов). Не- престанные митинги и дискуссионные собрания помогают оформлению миро- воззрения. События обостряются. В качестве барнаульского социал-демокра- та, я попал в боевой партийный десяток, состоявший из сибиряков, а затем после разоружения полиции, оказался в составе милиции. Вскоре, после столкновения с войсками в дни погрома рабоче-студенческая милиция почти в полном составе оказалась в тюрьме по обвинению в вооруженном восстании. Но еще не прошла полоса виттевского либерализма, и «милиционеры» были распущены по домам под надзор' полиции. Я оказался в Барнауле, как поднад- зорный. В связи с забастовками и полным закрытием высших учебных заве- ний, вместе со мной возвращались в Барнаул и питерские студенты, прошед- шие также «курс революции». Среди них были социал-демократы (Пет- ров Н. И., Агентова Н. Л., Шубкина Н. Ф.). В вагоне же мы сговорились, что> в Барнауле немедленно и сообща надо браться за партийную работу. Сейчас же попробавали связаться с партийной организацией. Но это оказалось не так то просто. После пережитых «дней свобод», во время которых организация успела на миг выглянуть из подполья, и дальнейших погромных событий, она снова и накрепко законспирировалась. Старались себя ничем не обнаруживать. *) По Красноярску он же «Александр Васильевич» томский, студент-технолог Macros.