Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

ему не дали говорить. Подавляющее большинство публики стояло, очевидно, на стороне умеренности, на стороне либералов. Не могла, конечно, остаться незамечен- ной разноголосица между представителями рабочей партии, оказавшейся потом столь же дезорганизованной, как и другие. Оставшиеся на трибуне либералы и социалисты выясняли слушателям, что в данное время все партии прогресса могут и д о лжны^ действовать заодно, сойдясь на требовании прямого, всеобщего, равного и тайного голосования... Эти речи были на время прерваны выступлением искалеченного (безрукого) солдата, говорившего о нуждах солдат; нечего пояснять, что солдата выслушали с горячим сочувствием. Митинг закончился об'явлением, что в тот же день вечером будут выбраны партиями комитеты»... (Отмечается, между прочим, что социал-демократы назначили собрание в железнодорожном клубе)... «Крикнув: «Да здравствует свобода!»—митинг разошелся. Во время обсуждения вопросов дважды возникала паника, под влиянием слухов о приближении казаков; часть толпы в испуге дважды отбегала к зданию Кадетского корпуса, но затем успокоилась»... Дальше следует в своем- роде патетическая часть описания, не лишен- ная, по своей характерности, известного интереса... «Вот как прошел первый митинг,—заканчивает автор заметки,—первое народ- ное собрание в нашем городе. События захватили нас врасплох, мы были ошело- млены чудной вестью о свободе, мы понаделали ошибок. Но разве может кто-нибудь осуждать нас, если старый режим не давал нам никакой возможности сблизиться и столковаться заблаговременно? Пока мы словно овцы без пастыря; но явятся эти пастыри, эти вожди, выяснят они народу его новые права и обязанности и, кончив с вековым застоем, наше дорогое отечество бодро и смело пойдет по пути к благо- денствию и могуществу, под знаменем правды и свободы. Пройдет лет 10, 20 и кто знает?—может быть, на площади нашего города, где впервые состоялся народный митинг, будет красоваться памятник о нем, памятник 20-му Октября, светлому, радостному дню, когда запуганный обыватель, став гражданином, впервые внимал свободным речам*). Мы привели дословно описание первого народного митинга в г. Омске (20 октября 1905 г.). День, когда происходил этот митинг в г. Омске, безу- словно, должен быть признан историческим в жизни этого города. В этот день общество определенно всколыхнулось, пробудилось от вековой спячки, пред его сознанием определенно повеяли первые признаки грядущей свободы. Но в самом описании характерно отметить и ту двойственность в настроении, которая так рельефно выявилась в речах выступавших представителей проти- воположных партий: социал-демократов, с одной стороны, и либералов—с другой. Комментарии к этим настроениям излишни: кто из них был ближе к истинной свободе—определило само время... Но нельзя не отметить тон не- скрываемой тенденциозности, которая так ярко сквозит через всю заметку и которая определенно открывает глаза на то, на чьей стороне были симпатии автора заметки, самой газеты, а равно и большинства собравшихся на митин- ге —обывателей г. Омска. Этот митинг является, таким образом, не только яр- ким показателем настроений момента!, но и с прекрасной иллюстрацией для учета общественно-социальных группировок, взглядов и политических симпа- тий представителей разных классов общества... Просматривая дальнейшие газетные сведения (за ноябрь и декабрь ме- сяцы), приходится констатировать такое положение вещей: сильный под'ем начавшегося освободительного движения, охвативший самые разнообразные круги омского общества, в отношении большей части этого общества, быстро, так сказать, понизился на несколько градусов, а затем и испарился. Для мно- ! гих в Октябрьских днях было многое интересно и привлекательно, прежде всего, по своей новизне, оригинальности. Праздник свободы, манифестации (конечно, мирные) давали большую пищу для новых сильных ощущений, сме- ну впечатлений. Но как только движение перешло в полосу борьбы, упорной *) См. газ. «Степной Край» от 21-го октября.