Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

162 О Р Л О В . Об'явление заканчивается не лишенными пафоса словами: «Взывая к благоразумию жителей гор. Омска, убеждаю их отнюдь не доверять вяким вздорным слухам и спокойно заниматься честным мирным трудом. При этой считаю долгом поставить всем на вид, что только вдумчивое и спокойное отношение русского общества к текущим событиям даст возможность и правительству и обще- ству, действуя в духе высочайшего манифеста 17-го октября, совершить великий труд для перехода дорогой всем нам отчизны к иным условиям государственной жизни»... Как бы то ни было, но это об'явление, конечно, не могло иметь какого- либо решающего значения на дальнейший ход событий, которые развертыва- лись сами по себе, являясь отголосками всего того, что происходило на тер- ритории всей России. Барометром и регулятором общего политического на- строения являлись в то время Москва, Петербург и др. крупные города, где по- литическая жизнь бурлила во-вею, где само освободительное движение с вы- брасываемыми ежедневно новыми лозунгами и требованиями принимало дей- ствительно угрожающий для правительства характер. Поэтому ясно, что не правительству (и не местным властям), с его двуличной политикой, с лавиро- ванием между черной сотней и «свободами», приходилось давать в то время тон и направление общественному настроению. Первый народный митинг. Каждый день приносил Омску что-нибудь новое, и в то же время, когда некоторые элементы и даже группы общества начинали как бы мало-по-малу остывать в своем политическом энтузиазме, разочаровываться или, просто-на- просто, нервничать под влиянием распускаемых слухов,—другие, наоборот, все 6oJiee и более втягивались в волну движения, об'единялись в профессио- нальные союзы, об'являш забастовки и были в ежеминутной готовности с оружием встать за дело свободы. Лучшим показателем такой раз- двоенности и настроении и разницы в отношении различных кругов общества к переживаемому моменту является 1чй народный митинг яД)мске, происхо- дивший по постановлению (рабочих 20-го октября на Казачьей площади, близ Казачьего собора. Мы позволим привести дословное описание этого митинга. «Стояло прекрасное холодное утро, когда горожане стали стекаться на митинг. Солдаты без ружей, но с боевыми патронами, окружали дворец, во дворе которого были сложены ружья. Полиция отсутствовала. Митинг начался в 10>/г часов. Собралось несколько тысяч публики самого разнообразного состава. В числе первых явились на площадь ж£д£знодорожнйе рабочие с темно-красными знаменами социал- демократической партии, певшие «марсельезу». Масса публики столпилась у ограды Никольской церкви. Куча дров в углу ограды была трибуной для ораторов. Председателем выбрали В. И. Пищикова; он же был главным оратором партии констит.-демократов (кадет). Прочли манифест, кратко пояснили его, сообщили о резолюции сходки в Географическом отделе, где 19-го числа, вечером, члены про- светительных и др. обществ города выразили свое отношение к казачьей расправе у почтамта. Резолюции были одобрены митингом. Затем начались речи о неотлож- ных требованиях момента, речи о том, что необходимо делать в данный момерт. От имени рабочей партии долго и без успеха горячо ораторствовал один молодой рабочий, уверявший слушателей, что 10.000 граждан готовы с оружием в руках устранить администрацию города, с целью захватить власть в интересах партии с.-д. Оратор обрушился на либералов, убеждая не верить им, настаивал на невоз- можности даже временного сближения партий. Тщетно пытались возразить V этому оратору другие члены той же партии, а также соц.-революционеры и либе- ралы, получившие возможность высказаться только тогда, когда, надоев слушателям и убедившись в их несочувствии, горячий молодой человек с некоторой частью свэих товарищей удалился за церковь. Нужно отдать справедливость публике, что, несмотря на страшное возбуждение свое, она вела себя сдержанно, и, когда один из ораторов воззвал к револьверу и насилиям, он встретил общее негодование, и далее