Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

следовало ожидать, весьма печально (манифестанты были, разогнаны каза- ками), что сразу разрушило те иллюзии, которые царили вначале, после по- лучения известия о «дарованных свободах». Эта манфестация послужила как- бы толчком для всего последующего хода событий, в процессе которых опреде- ленно выявилась подлинная физиономия всех тех общественных групп, кото- рые примкнули к делу революции. Омская газета «Степной Край» сообщает следующие подробности мани- фестации 19-го октября: «Количество манифестантов доходило до 5.000 человек, участвовали граждане всех классов общества. Манифестанты с шумными овациями и криками: «Да здрав- ствует свобода» направились сперва к дому генерал губернатора Сухотина, а за- тем к почтово-телеграфной конторе, где у начальника потребовали прекращения работ». Здесь случайно выбил кто-то стекло («хотя,—замечает корреспондент,—ника- ких насилий и движений к разрушению не проявлялось»), и эта, повидимому, прово- кационная выходка послужила поводом для дальнейших расправ, так что, когда ма- нифестанты от телеграфной конторы направились по Почтовой улице, то т ут были встречены отрядом вооруженных казаков, которые с нагайками и шашками наголо бросились на толпу, избивая без разбора всех, кого ни попало. Одна девушка схва- чена была за волосы несущимся на лошади во весь карьер казаком на бегу и в таком положении протащена несколько сот сажен. Солгдт-сапер, защищавший дру- гую девочку от истязаний, был убит до смерти на месте. «Нагайки с жужжаньем раздавались (?) в воздухе и тысячами ударов сыпались на безоружных, беззащит- ных людей»... «В некоторых местах в казаков бросались камни». По поводу такого дикого произвола 20-го октября в здании городского театра состоялось собрание омичей, на котором присутствовало около 2.000 человек. Принята следующая резолюция: «Немедленно телеграфировать в Петербург и требовать: 1) удалить из города казаков, 2) снять усиленную охрану, 3) освободить из-под стражи политических ссыльных. Впредь до удовлетворения пред'явленных требований произвести всеобщую забастовку». Этим митингом протеста инцидент исчерпан не. был, и события 19-го ок- тября с избиением мирных манифестантов (преимущественно учащихся) были лишь прелюдией к целому ряду дальнейших революционных и контр револю- ционных выступлений. Прежде всего не дремала «черная сотня», которая, опираясь на власть, жаждала новых столкновений с избиением и пролитием крови, а для этого готова была прибегнуть ко всяким явно провокационным выходкам. Начавшаяся тревога среди населения Омска не только не утихла, но она еще более развивалась и грозила перейти в настоящую панику, особен- но для тех новичков 1 в революционных выступлениях, которые втягивались в движение стихийно и смотрели на события, как на веселый и новый, по своей оригинальности, праздник. Так, в той же газете «Сибирская Жизнь» от 1-го ноября последующий ход тревожных дней представлен в следующем виде: «21-го октября, в 12 часов дня, в здании Городской Управы, в присутствии многочисленной публики состоялось экстренное заседание Городской Думы. Из до- кладов директоров гимназии и технического училища, а равно и председателя со- брания, выяснилось, что администрации гор. Омска известно о замыслах «черной сотни», при чем военный губернатор заявил, что толпа проследует с вокзала в го- род, неся портреты государя, и что он просит предостеречь молодежь воздержаться от каких-то ни было демонстраций, так как действительно может произойти избие- ние; остановить же такую патриотическую манифестацию губернатор не считает воз- можным при об'явленной свободе слова и сходок. Полициймейстер на запрос—имеет- ли он достаточно сил предотвратить возможный на улицах разбой хулиганов,—от- ветил, что оказать помощь населению не может. После этого один из военных вра- чей заявил, что сейчас на вокзале избит хулиганами гимназист, которому он подал медицинскую помощь. Далее выступало несколько ораторов, предложивших немед-