Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

трули солдат, скакали казаки, но они не только не препятствовали погрому, а, наоборот, в числе лиц, тащивших разграбленные вещи, можно было видеть также и солдат. Погром продолжался весь день 21-го, всю ночь и отчасти утро 22-го октября, когда распространился слух, что войскам дано распоряже ние прекращать грабежи, и, действительно, разгромы немедленно прекра- тились*). Два, сделавшихся впоследствии известными факта заслуживают того, чтобы быть здесь отмеченными. 20 октября в связи с становившимися [ все. упорнее слухами о предстоя- щих избиениях студентов, евреев и железнодорожников, стало известно, что какая-то вооруженная «патриотическая манифестация» двинулась по на- правлению к Соборной площади, где в театре «Королева» происходил много- людный митинг. Один из членов Окружного Суда, застав председателя суда Витте за работой в своем кабинете, взволнованно выразил ему опасение, что между митинговавшими и патриотами может произойти кровавое столкно- вение, и что административные власти бездействуют. Витте, не прерывая своих мирных^ занятий, улыбаясь, ответил: «Ну что-ж, ничего не будет—уничто- жат только головку, головку». Вот и другой, также установленный впо- следствии, факт. В разгар еврейского погрома 21-го октября 'один из со- седей по квартире с управляющим Казенной Палатой Маршангом посетил последнего и, сославшись на то, что погром усиливается, а между тем ни- каких мер к прекращению погрома не принимается, попросил Маршанга. как лицо, занимающее в губернии второе место после губернатора и близкое к губернской администрации, принять зависящие от него меры, Маршанг, не обнаруживший всем своим видом какой-либо тревоги, уверенным тоном, «успокоительно» ответил: «Опасности никакой нет—громят только еврей- ские лавки». Энтузиазм, охвативший «общество» после получения манифеста, вскоре стал заметно стихать. Чувствовалось, что так называемое «общество» превы- ше меры довольно одержанной над самодержавием; победой и что в своих во- жделениях оно не пойдет дальше парламентаризма, обещанного манифестом 17 -ф октября. «Общество-» с опаской начало прислушиваться к идущим слу- хам о том, что «в деревне не спокойно», и оно С нескрываемой тревогой стало заметно коситься на митинги в Бесплатной Библиотеке, устраиваемые местным *) Вдохновителями погрома были; «именитый» томский купец Кухтерин и ме- щанский староста Самгин-Косицын. В связи с этим фактом интересно следующее «письмо в редакцию», напечатанное в томских газетах того времени. «На столбцах «Сибирского Вестника» Н. Тайданов продолжает упорно обви- нять томского мещанского старосту Самгина-Косицына в «бездеятельности». По- звольте мне замолвить в пользу Самгина-Косицына слово защи-ы и указать на то, что последний проявил недавно, как я случайно узнал, необычайную энергию и кипу- чую деятельность. 20 октября, когда патриотическая процессия стала подходить к собору, я с прокурором Беляевым наблюдал за ней из окон губернаторского дома, и т ут в нашем присутствии между административными чинами произошел разговор, из коего я узнал, что накануне Самгин-Косицын был у губернатора и испрашивал у его превосходительства разрешение на устройство патриотической манифестации, что В. Н. Азанчевский сначала не хотел было давать такого разрешения, но что Самгин-Косицын тогда, разведя руками, мужественно и решительно заявил: «Нет. ваше превосходительство, мы дольше терпеть не можем». / Как можно по:ле этого упрекать в «бездеятельности» того, кто дал первый толчок событиям 20-22 октября, которые прославили томское мещанство на всю Россию, больше-f-Ha весь мир. Такова историческая заслуга Самгина-Косицына. При- мите и проч.» , Подписал : ,)то письмо не кто иной, как А. Витте, о котором неоднократно упо- д^нается в настоящей статье. Прим. Ред.