Сибирские огни, 1925, № 4 — 5

отпора, какой они встретили в начале нападения, начал остывать; наступила естественная реакция; часть манифестантов, попавших в переделку_по несо- знательности, уже начала брать раскаяние; у некЪторыэГфеотГосаждённых оказались даже родственники. уМороз крепчал, и, хотя на улице были зажже- ны костры, около которых грелись осаждавшие, оставаться в бездеятельности на холоде было не особенно приятно. Все это вносило дезорганизацию в ряды «патриотов», и кучки их, расположившиеся у костров, поспешно редели. При таких условиях губернатору, которого подстрекали к репрессивным мерам, главным образом, высшие военные чины, пришлось бы принять на себя всю ответственность з'а погром. При такой растерянности, в которой в то время находились власти, он на это не решился. Присутствовавшие на ми- тинге между тем спокойно сидели и тихо разговаривали между собою в про- межутки между очередными сообщениями о положении дел. Около часу ночи наша разведка сообщила, что черносотенцев совсем нет, а правительственные войска удалились на значительное расстояние от Народного дома. Посовето- вавшись с товарищами, я предложил присутствовавшим постепенно расхо- диться. Дружинники и пикеты из солдат железнодорожного батальона, груп- па которых, если не ошибаюсь, около этого времени подешла к Народному дому, охраняли некоторое время ближайшие улицы, по которым расходилась публика, бывшая на митинге. По воспоминаниям некоторых участников красноярских событий, уход черносотенцев и войск об'ясняется различно. Тов. Шумяцкий пишет, что нас освободили солдаты жел.-дор. батальона, что имеАо они разогнали черносотенцев, и, что из боязни столкновения с ними, губернатор убрал войска. Тов. Шкит-ов сообщает, что жел.-дор. батальон не появлялся, но от его имени было пред'явлено требование губернатору уве- сти войска, в противном случае батальон грозил выступить, чтобы освобо- дить, как частную публику, так и солдат железнодорожного батальона, при- сутствовавших на митинге 21-го января. В «Стачечном Бюллетене» №9 , где •описаны события 21-го октября, ни слова не говорится о солдатах железно- дорожного батальона. Я лично не мог видеть, как подходили солдаты жел.-дор. батальона к Народному дому, так как в качестве председателя и лица, формулировавшего требования участников митинга губернатору при переговорах с парламентера- ми, я большую часть времени находился на сцене. В то же время я был в курсе всего происходившего через сообщения дружинников и, странно, что у меня •не сохранилось в памяти, как яркое событие, выступление солдат железно- дорожного батальона. Если это выступление было бунтом и массовым нарушением дисциплины, то чем об'яснить тот факт, что забастовка в батальоне началась значительно позже, а в городе в дни, непосредственно следовавшие за осадой Народного дома, было подавленное настроение в ожидании возможных погромов ин- теллигенции и евреев, подобно Томскому погрому 20 октября. Роль солдат железнодорожного батальона в день осады Народйого дома черносотенцами остается, таким образом, недостаточно выясненной. Необ- ходимо восполни'! ь данные, имеющиеся до сего времени, воспоминаниями быв- ших солдат железнодорожного батальона. Необходимо в частности выяснить: 1) было ли это выступлением ба- тальона в целом, или выступали отдельные добровольцы; 2) в последнем слу- чае, приблизительное количество таких добровольцев; 3) было ли это тайным уходом части солдат, или открытым массовым нарушением воинской дисци-