Сибирские огни, 1925, № 3

III. He жалко ,—ступайте! Андрея с другими загнали в тюрьму. Жизнь тюрьмы особая. Жизнь ночами считается. Как ночь, так' стук: — Выходи! И выходят молча бледные, пустые. Даже товарищам последнее «про­ сти» крикнуть не могут—проваливается все куда-то далеко. И товарищи стоят мертвыми, пустыми, ждут, а кого еще? Отсчитали, увели и до новой ночи спокойно—не тронут. А тут увели, ровно бы кончили, можно спать спокойно, да н е т—лязг­ нул замок. — Еще? Вернулся один бледный, руки трясутся, зубы ляскают. — Ан-Андрей... т...т...тебя... спутали... т...ебя звали. Вздрогнул Андрей, не верит. — Т... тебя .. А в дверях смотритель кивает. — Верно, верно. Шагай, брат, чуть з а тебя другого не прикончили. Накинул шубенку, шапку, тряхнул головой. — Прощайте, товарищи! Видно так... Привели в контору, у стены стоял такой же-другой, у стола хра­ пел пьяный начальник. Шестеро солдат с винтовками. — Ты... штоль? очнулся начальник. — Я,—ответил Андрей. — А может, и еще не ты?.. Кто вас поймет... Сволочи вы все... Пе­ ревешать бы вас всех надо, только вот расположения у меня сегодня нет... Ну, ладно... я спать хочу... А ты,—крикнул он старшему взвода... уведи эту сволочь за ворота, штоб и духу ихнего не было... Понял?— чтоб я их не видел здесь... будет... надоели... Из-за них тут покою не знаешь... — Куда же прикажете отвести?—вытянулся старший. — Куда хочешь, чтоб только я их не видел... Понимаешь? . И повели. Впереди двое, сзади четверо. Шли молча по городу, не з н а я—куда. — Не плошай,—шепнул Андрей. Дураками будем... Город длинный, киргизский. Дома разбросаны, растянулись, площадь за площадью. До конца версты три, тюрьма в средине, до Иртыша не да­ леко, но зачем на Иртыш? —• Ни черта не понимаю,—обругался старший. Веди, куда хошь. Ну, веду. А дальше чего? Расстрелять- ордера не дадено. Отпустить—опосля отвечать придется. Чорта с вами делать-то?—закричал он на пленных. — Чорта!—подхватил Андрей,—сказано—-уведи подальше и все...увели и ладно, больше никакого приказа не было. —- То-то и беда, что не (шло... а куда подальше... Город-то, чорт, на сто верст растянулся. Киргизия проклятая... А мы што: шагай до кон­ ца, а потом гони вас, чтоб назад не шли. — Не придем, друг,—усмехнулся Андрей. Не заманишь каральками. Будет, на век не забудешь. — А большевичить будете? — Како большевичить, учены, друг. Врагу закажем, не то что сам... „Сиб. Огни'4 3 1925 г. 7