Сибирские огни, 1925, № 3

не выходило, и встречные тоже начинали улыбаться. В таком настроении я дошел до музея. Нахлобучил татарченку картуз на глаза: — Букин здесь? — Верху они се,—радостно залопотал мальчишка. Мягко ступая валенками, по дороге я зачем-то свернул в канцелярию и стремительно распахнул дверь. От раскрытого шкафа отскочил человек с таким испугом, что я даже не признал в нем сразу нашего Жабрина. На пол рассыпалась папка с грудой бумаг. Был момент непередаваемой неловкости. Жабрин спиной ко мне скорчился, подбирая разлетевшиеся листочки. Это были бумаги Корицкого. Или я нашелся, пли так уж велик был наплыв переполнив­ ших меня радостных чувств, но я торжественно провозгласил в этот жал­ кий момент: — Ура, наша взяла! Жабрин в тон мне ахнул, что-то заговорил, все елозая на коленях, подбирая бумаги. — Мои нервы никуда не годятся,—оправдывался он,—я укладывал дела и от неожиданности вот все разронял... Я помчался наверх. Было общее ликование. Сережа каждого угощал папиросой. Весь остаток дня я работал, как бешеный. Увлечение мое не слышало ни усталости, ни время. Пробегая мимо Инны, разбиравшей библиотеку, я галантно приветство­ вал ее воздушным поцелуем. От изумления она открыла рот и бухнула из рук толстенный том. — Ох, окаянный! — Так действует на женщин один воздушный поцелуй! — Какой нахал!! Ни воздушный, ни настоящий... Я прервал ее, поцеловав прямо в губы. И опрометью бросился по залу. Вдогонку мне полетела щетка и весело-возмущенный окрик. Опять новое утро, а я еще чувствую славный прошедший день, чув­ ствую бодрым, свежим под’емом. Кончаю утренний кофе и жду Сережу. У ■меня в гостях мой приятель, тоже сторож—старик Захарыч. У Захарыча нос, как дуля, весь иссечен морщинами. От мороза и водки налился вишне­ вым закалом. Пьем на верстаке, к кофе сахарин, разведенный в бутылочке. Захарыч не признает сахарина. — Не, паря. Ежели-бы то николаевски капли—то так, так, а че я всяк) всячину буду в себя напячивать.' — Ну, пей так... — Я’ с солью. Кофий-то с ей, будто, наварней... Да! Отстоял ты, зна­ чит, музей? Это, брат, не иначе, кака-то гнида солдат на вас наторкнула! Скажи," заведенье такое и старый и малый учиться ходят и... на тебе! Под постой! — Выкрутились кое-как... __ Выкрутился' Это ты на начальника такого потрафил. А то, знаешь, оно, начальство то, всякое бывает. Иной, глядеть, Илья Муромец—на заду семь пуговиц, а... бога за ноги не поймат... А этот, с головой попался... Вошел Сергей. — Айда музей отпирать!