Сибирские огни, 1925, № 3

— Rssez, assez, m-r Picardot! Regardez done, c omm e se veux dor- mir at votre devoir est de comp rend re cela x) Ступай... ступай... распустил язык-то, еще и советовать туда же... Француз нисколько не удивился: закивал головой, торопливо суя монету в истертый кошелек, и, галантно раскланиваясь, пятясь задом,— отошел к дверям. Гаврила Семеныч расхохотался добродушно от полного сердца: — Вот обезьяна старая! Язык без костей: мелет, мелет, такая ста­ рая карболка... И с чего ты его обедать оставила, Машенька? — Но как же? Ежели лекарство его мне облегчение дало. В благо­ дарность и оставила. — А чего он дал-то тебе? — М... м... да он так... знаешь, внушением... Ты же знаешь, как он умеет успокоить и в равновесие чувства привести... Но все-таки ты уж немного нелюбезно, Габриэль, с ним... Как-никак, он эмигрантом является, страдальцем из-за якобинцев. г— Тьфу-у!.. Да что мне с сим голоштанником дружбу вести?.. Да ежели бы его, старую поганку, на гильотину, вместо его величества, пре­ красного короля Франции Людовика, положили, да в придачу еще целую связку таких фертов—так история от сего только бы выиграла. Я, когда смотрю на сию человечью дребедень, без чинов, без роду, я чувство свя­ того гнева испытываю, как сие случилось, что они вот спасены, а семей­ ство Людовика XV! погибло горестно и бесславно... Старчески-раздраженно сказал: — И... и прошу тебя, Машенька, сего болтуна к столу не приглашать никоим образом! Степан очищал садовые дорожки и сваливал сырой снег на дровни. Утаптывая воз, увидел в открытые ворота, как от угла к начальникову дому сворачивает белая пара майора Тучкова. Майор сидел лрямо,высоко подняв голову. Два солдата стояли на запятках. Степан вдруг отбросил лопату. Вмиг подумалось, что в передней, куда крадутся предвесенние сумерки, сейчас уже полутемно, а Веринька наверняка выйдет туда. Недавно она опять жаловалась на Тучкова. Степан, отряхиваясь на ходу, побежал в свою комнатушку, накинул камзол, надел парик—и широкими шагами на цыпочках, через нижний коридор, пролетел парадную лестницу и притаился за занавесью. Майор, стоя перед зеркалом, поправлял одной рукой золотой эфес, а другой, подкручивая черный ус, вполголоса спрашивал каким-то играю­ щим тоном: — Утверждаешь, что ее превосходительство дома? Веринька, держа руки на передничке и опустив голову, отвечала: — Да-с. Дома. Майор отошел от зеркала и, раскачиваясь крепким, стройно з а т я ­ нутым в мундир станом, спросил в нос: — А...а...как на французском диалекте будет«я...вас...обо-жа-аю...»Ну?. Веринька, голову еще ниже, голос еще тише: — J e vous adore. Майор вдруг оглянулся воровато и хищно: J) Хватит, хватит, господин Пикардо. Смотрите же, как я хочу спать, а ваш* обязанность это понимать.