Сибирские огни, 1925, № 3

— То-то, поди, трясся дюже? —- Повели ево назад, а девки все да бабы ждут ево-1—не дождутся...- Ну, конешно, не гля разговору хорошего... Встрелся он с имя, залопо­ тал чо-то, непонятно-е... — Охо-хо-о... Пот-теха! — Ушла душонка в з....у!.. — Т-так их., м... мать их!.. -г- Затрясся, залопотал, размахался... дак ка-ак взвое-ет... и... высу­ нул язык, да и грохнулся о земь... закопали ево кой-как за деревней... — Собаке собачья кончина. — А землю мужики взяли? — Мужики? Знамо! Эн, дурной, спрашиват! — Поди засеять успели ладно? — Эх, да потом-то ведь вдругоряд пошло... Поймали вить ево, Еме- льян-то Иваныча. — Да может и чарь он был... — А по мне хучь э то—з а народ головушку отдал...я так мерю, а боле чо...—Василий, растягиваясь на полатях, уже изменившимся голосом, глуше и медленнее, доканчивал: — Как этто стало у нас слыхать, пымали де ево, увезли в Москву, так пошел у нас говорок такой: надобно сниматься, дале итти, к Сибире... Мой отец толда тож снялся с места, здеся и помер.л И ладно так изла­ дили... Чо народушку-то, бают, побито, задавлено было... потом, как сми­ ренство стали наводить... Из-за занавески, среди охающей тишины раздался вдруг падающий, напряженно-удушливый шопот Евграфа: -— Ладно баешь... И мне занятно было послухать... ниче, робя, на- родушко-то жив, ниче-е... И вдруг с подавленным визгом всхрипел: — Тошно-о... Ва-арь... Игде ты... Роб-ята! Помираю-ю... Подь-те... сюд-ы!..—Спустились все с печи и с полатей, пригладили волосы, обдер­ нули рубахи и молча затолпились вокруг кровати. Евграф держался на локтях, мотая головой и поводя тускнеющими глазами. Волосы, отросшие з а последние дни, свисали на запавшие ямами восково-желтые виски, болтались темно-русые, развившиеся от холодного пота, и походили на мокрую крашеную мочалу. Умирающий качнулся еще раз вперед, хотел погладить вздрагиваю­ щие плечи Варварушки, но упал с размаху на подушку. Впивался мутнеющим взглядом в молчаливые сумрачно-торжествен­ ные лица, силясь унять предсмертную дрожь почернелых губ: — Братцы... коли ково... изо-би-дел... прости христа ради... В один голос прогудели согласно: —• Бог простит. Все довольны от тебя были. И замерли, готовясь услышать послздний вздох. Но Евграф еще хотел чего-то, сердце заканчивало счет слабеющих толчков, и лениво-тяжко ползла в жилах оскудевшая кровь. Умирающий, вдруг страшно тараща глаза, надул синеющие щеки,, передохнул, левый глаз сощурил жалостно-лукаво, сам заторопился, еле выводя слова: — Хто-на... Бухтарму весной... пойдет... в деревню нашу... зайди.... Поздеевка звать... Тамо передохнуть можно. Мои... тамо живут... Евграф, мол, яри-ка-зал... долго жить...