Сибирские огни, 1925, № 3

Улыбаясь, чуял Евграф, как лениво, мелкими-мелкими ручейками поднималась, зыбко кровь к отходящей от лежанья спине. Он чувствовал, что скоро и так лежать устанет, но все равно это состояние давало та­ кое трепещуще-легкое ощущение—последние толчки по строгому, безжа­ лостному счету отпускало усталое, изработавшееся сердце. Евграф з а ­ крыл глаза, забылся. Как во сне, долетали до него пониженные голоса. За столом отужи­ нали, и все укладывались на ночь. Марей рассказывал: , — Из-за яво, солдатика-то застуженного, чо вышло... На паради, люди бают, стал он мерзнуть таково шибко, что сдержу не стало... Н-ну... зверю-то этому, цыгану в аполетах, баянул слово таково... не больно по ндраву... Н-ну... было этта над солдатиком-то судьбище, ну, повесить ево... Послали двух виселицу гля ево сколачивать—плотники они, а они друзья епо закадышные, из онной деревни, значит... Бают начальству: ослобо- ните, мол, тягота нам туто великая, товарища милого эк-ту провожать... Сеньча далеко отплюнулся: — Хы-м! Держи губу лопатой. — Н-ну... начальство велело им по полсотни всыпать, ежли не пойдут... Пошли. Выстроили, А как взяли двести человек туды, з а город, в свидетели смерти ево, дык велено и им было иттить .. Забили в бара­ бан... Ево, голубчика, в рубаху мертвецкую оболокли, поташшили туды... Повис он, крутнулся эк-ту округ, округ... а они ка-ак завопят: * «Иванушко-о ... дружо-ок!...» Сеньча скрипнул зубами. Кто-то вздохнул судорожно и прерывисто,. У кого-то сердце тукало молотками. — Да-а... «Иванушко-о»... истошно вопят, друг-де ты на-аш... прости, мы, мол, те приспособленье гля смертного часу изладили... И—оба втряску,. братцы... Такое помраченье в мыслях... Н-ну... Тут двое солдат кинулисяг давай их облаживать... Жалко, вить. — Ну, вестимо—свой брат... — Солдат... солдат—душа ружейна, а все человек... — И-и... да отыми ружье-то у ево да паричишко-то сдерни, будет наш и наш парень... — Не мешай, робя... Ну, Марей... — Н-ну... суматоха пошла тут, ясно дело... Начальство рявкать,, наказанья сулить.Отходили тех двух и помощникам жалостливым попало всласть... По двести пятьдесят—да им всыпать^.. Вечор повели их из ка­ зармы на гупвахту... а они... Голос Марея дребезгнул от смеха: — А они все и сгинули... пропали... нету ничего... И те, кои вели их, и сами они... тю... тю... Нету ни тех, ни энтих... С ружьями, во всей омуниции убегли—и ишши, свишши ветра в поле. Шашнадцать душ пошло- легкости искать... Облегченный вздох пронесся по избе. Подрыгивали отогревающи­ мися на печке ногами, ерзая на пролежанных тулупишках, покряхтывали злорадно—и от этого взмывало мысли куда-то дальше закопченной избы. Переговорили на разные лады, строили каждый по своему судьбу убежавших солдат. Василий Шубников сказал: — А чо и впервой солдаты бегают? Я вон мальченком бывши, на заводах уральских работал, дык повидал беглых-то. Из царициных вой- сков сколь солдатов к Емельян Иванычу перебегало.