Сибирские огни, 1925, № 3

Сеньча Кукарев вдруг далеко выставил с полатей свалявшуюся голо­ ву, отыскивая кого-то горящими глазами. — Марей! А... Ма-рей! Подь сюды! Перегнувшись вбок, сверлил глазами темные, прокопченные корявинь: Мареева лица. Говорил повелительно и строго: — Игде Шушины-те?.. Игде хоронятся?. Беспременно разыщи, сле­ ди!.. Двое дён даю. Встану вскорости!.. Все мы встанем вскорося... А ты разышши... Слышь!.. — Ладно. Деньги, которые получили братья Шушины из рук гауптвахтного кап­ тера, ушли целиком в цепкие руки Катьки-шинкарки. За ночлег, за хар­ чи и самокурку,— крепкая самокурка у Катьки толстопятой. Катька увидела, что деньги у мужиков уже все, и начала навара- чивать: —- Подите-ка-сь к лешему. Пять ден лавки у меня притираете, вшей разводите... С утра Зотик с Андроном отправлялись к белому колонному крыль­ цу заводской конторы. И\ гнали. Они прятались за колоннами крыльца, чтобы потом прошмыгнуть в теплый коридор, хватать з а фалды канце­ ляристов и молить, сглатывая скупые, болью стучащего сердца выжатые слезы: «барин ми-и-лай, нам бы гумажку. По законносте надобно изла­ дить!..» Бумажка затерялась. Ее и не искал никто. К вечеру главный секретарь, грозно морща бритый подбородок, то ­ пал ногами на них в пустом уже коридоре. Их выследили тут сторожа. — Что сие означать должно? А?... Сей секунд прочь!.. Зотик гнул затуманенную тоской и страхом всклокоченную голову до самого пола возил над топающими носками секретаря потные космы волос, ломал руки: — Батюшка-а родно-ой! Нам бы по законносте... уйтить... Андрон, закрыв глаза, самозабвении бил себя в грудь: — Уйтить... к пашне!.. Секретарь брезгливо оттянул ноги в начищенных башмаках с брон­ зовыми пряжками, набил ноздрю табаком и, повертываясь спиной, грозно- крикнул сторожам: — Гоните! В шею!.. Выброшенные на хрусткий снег, поднялись медленно, не глядя друг другу в глаза. Понуро пошли к мосту. Вдруг придавило плечи, как спудом железным. Дернули вскружившиеся головы—и закрыли глаза, как под бичом. Позади, сдавив руками плечи, Сеньча Кукарев, а за ним закрывшая собой весь мир неумолимая черная туча людей, чьи исполосованные спи­ ны можно выгнать из памяти только крепкой водкой Катькиного шинка. Зотик с ‘ежился, вобрал голову в плечи. Андрон будто закаменел, будто не дышал. Свистом оглушительным отдавалось в ушах прерывистое дыханье и шопот черной, страшной людской тучи, закрывающей весь мир. Зотик глянул сбоку на Сеньчу— и замер. А Сеньча, сверля горящи­ ми глазами на впалом лице, обтянутом дряблеющей кожей, шепнул сдав­ ленно: — Ш...ш... Пикни...—и чичас вот чо в брюхо! В пальцах сверкнула полоска стали.