Сибирские огни, 1925, № 3

За занавеской хрипло отхаркивался кровью Евграф Пыркин. Спала мастеровая изба, не побаловавшись ни разу за эти три дня душевными раз­ говорами. Спала мастеровая изба тяжкими, вздрагивающими от криков снами, придавленными ужасом от двух десятков наперекрест исполосован­ ных спин. Тодько в углу, у стола, при трепещущем свете свечного огарка, ти ­ хо шуршал шопотливый говор, будто боязливые мышиные хвосты по полу. Низко склонив корявое седобородое лицо, Марей Осипов чинил ва­ ленок. Рядом на лавке, быстро тыкая иголкой, сидела Варварушка, чини­ ла ветхую чью-то рубаху. — Зотик, сказыбаешь, хлестал его, Мареюшко? — Зотик, родненька, ён, поганый человек. До чё жадность одолела! — Не сдобровать Зотику-то... Сеньча... ишь отлежится два-три дён да и встднет. И в очах у ево ду-ума, у Сеньчи-то... у-у, кака упорная... — Всех ведь, как очернелых, привезли... Сеньча, как пласт, а гла­ за, что угли в золе светятся. — Они все в бегуны готовятся... Помяни мое слово, стряпуха... По весне смажут пятки... А Зотику с АНдроном от смерти не уйтить... — Жисть наша... лю-ютая! — И-и... народ лютость копи-ит... Копит народушко, гнев великий, копит, помират и другим передает. — Бабий разум мой, Мареюшко... а вот удумываю—ужли на век вечный такое будет? Зотик и Андрон поймали главного секретаря у входа в контору. Зотик, лаская заскорузлыми ладонями полу его шубы, ползал продра- ными коленками по обжигающе-холодному камню крыльца. — Ваш сиятельство... гумажку-то спроворь!.. Штоп нам в закон- нссте иттить... Андрон гуднул: — Штоп в законносте все было... а то старшина опять погонит... Секретарь вырвал полу из Зотиковых рук. — Вот дурачье... Канцеляристу про сие знать надобно. И, отпихнув носком Зотика, вбежал в дверь. Зотик поднялся, тяжело замотав головой, и обернул к брату осу­ нувшееся лицо с открытым, перекошенным в сторону ртом. — Что теперя? Андрон, свеся длинные руки, гуднул: — Ждать надоть. Колда все по законносте получим, толда пойдем. Зотик забил себя в грудь кулаками: — Дык вить Сеньча-то Кукарев... Прирежет вить... О-ох! Андрон поднял глаза к небу: — Можа-ишо спиной-то помается? А нам покеда гумажки разыщут... И в законносте, значит, на пашню! Он молитвенно почти проговорил последнее слово. Оба замолчали, так и стоя без шапок. Ветер путал их жесткие во­ лосы. Взгляды их встретились. В них не было прячущегося смущения со­ общников, только туманило зрачок извечной земляной тоской. Нахлобучили шапченки и медленно сошли с крыльца. Когда промерз­ лые их лапти ковыряли уже тропку на гору, к крепкой избе Катьки-шин- карки, в мастеровой избе садились обедать.