Сибирские огни, 1925, № 3

отплодиться новыми женскими и ребячьими—Гришкиными и Виринеиными— радостями и болями. Она не побоялась зачерпнуть от вековой традиции густого чернозем­ ного толстовского реализма, она не остановилась, не застыла ни на быто­ вом анекдоте, ни на небрежной полупублицистической «советской»-(в дурном, сменовеховском, смысле этого слова) беллетристике. Она идет дальше, ибо «Виринея»—шаг дальше, за шлагбаум вчерашних и сегодняшних канонов и достижений. Кто знает, быть может она недалека уже от своего большого, сей- фуллинского стиля? Ведь ее герои, и особенно, ее героини в эти дни шагают «через нельзя». А она ведь—с ними, она—с нами-!