Сибирские огни, 1925, № 3

Марья Николаевна покачала локонами: — Ах, такие страсти... Майор побледнел смертельно от обиды.. Гаврила Семеныч досадливо отмахнулся: — Не о том ты совсем, мой друг! Майор посердится и перестанет... Но ведь сие на остальных действие пренеприятное производит, ведь рота вмиг весь ранжир свой потеряла... И мой гайдук, глядя на сие, взгляд волчий посылает господину своему. На сей раз—я... простил, ибо достоин­ ством своим весьма дорожу... Н-но... на будущие времена я зап-помню сие! Горный ревизор снисходительно улыбнулся, щекотя себе щеку веером: — Я мыслю, вы сейчас, милостивый государь мой, Гаврила Семеныч, со мной согласиться принуждены... Не запомните ль, я с вами как-то к рассуждении входил о заразе якобинского духа... Марья Николаевна заткнула уши: — Oh, c ’est si horrible! Les jacobins! *). — Машенька, за лучшее для тебя сочту в разговорах о политиче­ ских материях не участвовать.. Гаврила Семеныч пожевал губами и поднял брови: — Д-да... пожалуй, Владимир Никитич, ваше рассуждение над моим приоритет имеет. Действительно, зараза сия велика и опасна. Но... я по­ нимаю еще городское сословие или даже молодежь дворянская может сим' ученьем по нсразумению увлечься... Но чернь... — Я вам случай приведу прелюбопытный, сие со мной случилось в Петербурге. Выхожу я из балета, мне карету мою кричат; вдруг слышу разговор в стороне, две чуйки, верно, люди чьи-то, говорят: «А ты слы хал, что французы своему королю голову отрубили, а дворян вы­ гнали». Меня мороз по коже. Понимаете сие?... Вот вам и учение яко­ бинства... Тем и демонски свойства его, что грамотой и знаниями вели­ кими для приятия сего обладать не обязательно. Гаврила Семеныч аккуратно резал мясо на мелкие кусочки (пуще всего плохого пищеварения боялся), сокрушенно качая головой и в про­ межутках речи отправляя себе в рот куски: — Да... да! Присовокупить еще к сему Емелькино дело... Видно, дела как обертываются... придется нам строгими мерами против соглашения черни меж собой бороться. Пожалуй, выходит, что у них один за другого в чувство входит. — A-а... рассужденье мое жизнью самой подтверждается!.. Так-то, добрейший мой, Гаврила Семеныч! Солдат по закону наказывается, а ваш человек взгляды ужасные мечет. Щитаю правильно сие, что государь импе­ ратор заразы сей так ревниво остерегается... Хорошо мой сиятельный дядюшка как-то выразился: для мужика церквей и попов в избытке, а школ в скудости. — А, ведь, верно, любезный мой, верно, я чаю, дядюшка ваш человек весьма остроумный. Вот относительно сего мудрого замечания о церквах... Ох, все мы способы применяем о насаждении должного духа православии среди крестьян наших заводских 2). Пастырьми мы не богаты, церквами i) О, как это страшно... Якобинцы!.. -) Заводские крестьяне при обилии земли на Алтае селились без плана, как попало, небольшими селениями, иногда очень далеко отстоящими друг от друга. Свя­ щенники иногда только раз в году приезжали в такую деревню или село, так как церкви были чрезвычайно редки. В такие наезды гуртом—«огулом» справлялись все требы: за умерших, за родившихся, за брачущихся и т. д. Неудивительно, что завод­ ские крестьяне «особого прилежания» к вере не чувствовали, т. к. никакой привычкой «к обиходу церковному» не обладали.