Сибирские огни, 1925, № 3

тившее своего значения для науки и сейчас. Под его несомненным влия­ нием в Красноярске развивалась литературная деятельность, были собраны средства на устройство городской библиотеки и было возбуждено хода­ тайство о разрешении научно-литературного общества в Красноярске, на что, впрочем, Петербург ответил решительным отказом. После его от'езда известная научная и литературная работа все время продолжалась в Кра­ сноярске, и здесь с 30-х до 60-х годов работали Пестов («Записки об Енисейской губернии»), А. И. Мартос («Письма о Восточной Сибири» и статьи «Об остяках»), знаменитый ботаник Турчанинов, состоявший с 1837 по 1 8 4 5 год председателем Губернского Правления в Красноярске и неоднократно заменявший высшую местную власть, кн. Костров, давший впоследствии свыше 30 книг и статей по этнографии и истории Енисей­ ского края, известный ученый доктор Лессинг, ведший здесь одно время ме­ теорологические наблюдения и др.; из нечиновных людей можно отметить В. Н. Латкина и его сына Н. В. Латкина, занятых иссле­ дованием золотоносных районов, Черносвитова, привлекавшегося по делу Чернышевского и занимавшегося в Красноярске переводом с французского брошюр философского содержания... От времени до времени наезжали сюда и представители университетской науки, особенно—когда, начиная с 30-х годов, быстро стала развиваться золотопромышленность и новая сильная общественная группа золотопромышленников, выдвинутая ею в центр общества рядом с чиновничеством, а часто и выше его, установила постоянные связи с центрами и стала пред'являть требование на куль­ турных людей. В городе выписывались, особенно со времени развития золотопро­ мышленности, журналы и книги русские и иностранные, а все это вме­ сте взятое заметно повышало культурный уровень красноярского обще­ ства и могло сделать пребывание в его среде в достаточной степени снос­ ным, а положение на большом сибирском тракте облегчало сношения с внешним миром и приводило в соприкосновение с проезжавшими куль­ турными людьми. В то же время и местная администрация, хотя и остере­ гаясь центральной власти и зная ее суровости, чтобы не сказать более, по отношению к декабристам, однако, не оставляла ссыльных без поддерж­ ки и участия. Так, Степанов и лично, и через своих подчиненных делал, что возможно, для проезжавших в ссылку и их родных, и принимал их у себя; его преемник перевел Фонвизина в Красноярск, чтобы избавить его от назойливости и прямого преследования окружного начальника, а что это делалось, вопреки приказам из Петербурга, показывает маленькая история с письмом Юшневской. Когда Юшневская, проезжая к мужу на каторгу, остановилась в Красноярске и была у Степанова по делу, а по­ том отправила по почте письма в Россию, Степанов, получив от почтмей­ стера эти письма, обратился к ней с такою просьбой: •лТак как...в некоторых местах упоминается обо мне в лестных от­ зывах, то прошу вас покорнейше не упоминать моего имени ни в какой переписке*). Таким образом, местная высшая власть была благожелательно на­ строена и в связи с этим живущие в Красноярске декабристы не подвер­ гались прижимкам и преследованиям вроде упомянутых выше, от кото­ рых страдали ссыльные во многих местах Сибири, и Красноярск был, по сравнению с другими местностями енисейского края, счастливым исклю­ чением. *) «Декабристы» под ред. П. М. Головачева, стр. 50.