Сибирские огни, 1925, № 3

В соответствии с постановкою самого вопроса, мы не будем оста­ навливаться на политике правительства по отношению к декабристам, с одной стороны, потому, что об этом написано уже много, а с другой, и потому, что на местах в Сибири, при большом удалении даже ее губерн­ ских центров от столицы, всегда существовала и проводилась местною властью своя политика—собственная, иногда приводившая к облегчению положения опа'льных, иногда, напротив, создававшая для них прижимки и затруднения, не предусмотренные даже петербургскими властями, вообще, немилосердными по отношению к участникам движения 14 декабря. А так как эта местная сибирская политика проводилась каждым представителем власти по своему усмотрению, и вдобавок в каждой местности осложня­ лась еще усмотрением и властей подчиненных, то сплошь и рядом ока­ зывалось, что от предположений столичного правительства сибирская действительность оставляла только рожки да ножки, и выигрывал или страдал от этого тот или иной декабрист, что определялось уже комби­ нацией местных обстоятельств. Так, в Туруханске енисейский окружной начальник Тарасов запрещал Н. Бобрищеву-Пушкину и Шаховскому «фа­ мильярно смотреть на него» и становиться впереди его в общественных местах, а в Енисейске он же вызывал к себе в квартиру Фонвизина и держал по нескольку часов, а иногда и до самого утра. В Ялуторовске власть приказывала срубить столб, служивший для научных наблюдений, в Минусинске Мозгалевскому задерживали выдачу казенного пособия и т. д., хотя в то же время , Якубович раз'езжал из одной деревни в дру­ гую, даже не спрашивая разрешения, а местная власть знала и помал­ кивала. Какова же была комбинация местных условий в Красноярске и что представлял собой Красноярск за время пребывания здесь декабристов? Красноярск с тридцатых до пятидесятых годов был небольшим гу­ бернским городом, возведенным в это звание только с 1822 г., и в 1830 г. насчитывал всего три тысячи населения, занимавшегося преимущественно земледелием. Несмотря на свое положение на большой трактовой дороге, Красноярск большого торгового значения не имел, и жизнь в нем шла спокойно и однообразно. Купечество его было немногочисленно и невлия­ тельно, и тон в обществе задавала небольшая же группа чиновников гу­ бернских, в значительной части приезжих из Европейской России или, как тогда говорили просто, «из России». Известно каждому, что сибир­ ское чиновничество этих времен отнюдь не отличалось добродетелями, и самые широкие полномочия генерал-губернаторов не могли побороть взя­ точничества и произвола, от которых страдала наша богатая окраина. Умственные интересы чиновников были вполне под стать их добро­ детелям, и в городе не было ни книжной лавки,—таковая имелась на всю Сибирь одна (в Иркутске),—ни культурных развлечений и только ^хожде­ ние в гости, с выпивкой и закуской, да иногда с танцами и сильнейшие сплетни оживляли существование красноярского высшего класса. Однако, изучение личного состава этого чиновничества показало нам, что в его среде наряду с большинством, искавшим в жизни только наживы или выгоды, все время встречались лица значительных культурных стремлений и даже с интересом не только к культурной работе вообще, но и к научной. Прежде всего, первый губернатор края А. П. Степанов был из­ вестным писателем того времени и, находясь в Красноярске с 1822 по 1831 год, об‘ехал весь край, живо интересуясь его природою и этногра­ фией, собрал большие коллекции по археологии; этнографии и естествен­ ным наукам и издал в 2 т. «Описание Енисейской губерний», не утра­