Сибирские огни, 1925, № 3

Варвара вышла из-за занавески, затушила лучину, сказала гроз­ ным шопотом: — Никшни ты, Сеньча. Дрыхни... И опять пошла, легла рядом с Евграфом, грея его крепко уснувше­ го у ее груди. Свистало, бурлило, хрипело, надрывало храпом прокисшую, горькую тишину мастеровой избы. В углах шуршали усатые тараканы. Черные их неповоротливые рыльца неторопно ели крошки на столе. На дворе в морозном воздухе ясно слышно перекличку сторожей у завода. А Евграфу Пыркину снилося, что он-здоров, весел и силен, как и пять лет тому назад, когда пришел в Барнаульский завод работать по­ ташником. Видел себя Евграф в раскольничьем своем поселке, на лугу, рядом с краснощекой певуньей сестрой Дарькой. Косит Евграф высокую блесткую от недавнего дождя траву, поет в руках сила, коса высоко излетает и мощно захватывает радующуюся траву, и она ложится покорно у ног, пестрая и пахучая от цветов. Радуется во сне Евграф Пыркин, самой малой "думкой не вспоминает о мутном утре, когда тело будет корежить мучительным кашлем, а сер­ добольная ласковая Варварушка будет вытирать кровавую пену с синих дрожащих губ, сама приговаривая: — Нещастненко-ой ты мо-ой! III. Город Барнаул—место тихое и для трудов благоприятное. лу в столицу. Снял очки с высокого переносья и с довольным видом по­ смотрел на жену. — Выразился я сейчас так: живу же в месте тихом и для трудов благоприятном, с богатейшей природой на округе, что место сие великую пользу отечеству своими металлами приносит, а я от сего удовлетворен в полной мере. Заходил большими шагами по ковру, то и дело втягивая поочередно ноздрей душистый зеленый табак из костяной табакерки. Они тамо в столицах думают,что ежели я гордый нрав иногда имею, так ни на что и не гожусь. И-и—шалишь!.. От императора, как и матери его, в бозе почившей, благодарность также получил. Продухция наша в гору идет, Машенька, в гору! Нынешний год мы на много десятков пудов боль­ ше руды добыли, а следственно и серебра. У-у, я приказал никому спу­ ску не давать... Ни-ка-ких, беглых, чтобы духу не слыхать!.. Наш Колыва- но-Вознесенский батальон государеву службу несет вер-рно...Все непокор­ ные наказание строгое понесут... Марья Николаевна в кресле у окна разбирала шелка для куска бар­ хата в пяльцах. Подняла голову, плохо слушая знакомые разговоры, и сказала, щуря голубые, искусно подведенные глаза: — День какой сегодня знаменитый, мой друг! — Может прокатиться желаешь? — Да, ца... Веринька, приготовь туалеты! Да сама одевайся! — Кажинный раз берешь ее.. — Но, mon ami... я люблю, чтобы бок у меня был от ветру защи­ щен, боюсь ужасно простуды, а девченка сядет сбоку, и дуть на меня не будет.