Сибирские огни, 1925, № 3

путем отводки карандашей), прописал его в одной квартире—«не ужился»,. с‘ехал на другую, прожил с неделю, переехал на третью и только уж то­ гда стал свозить остатки типографии, делать станок и кассы. Проверив паспорт, я стал уже Константином Васильевичем Соколовым, под именем которого и работал в Иркутске больше полугода, с конца декабря 1906. года до августа 1907, сменив еще целый ряд квартир. С первых же дней работы, когда нас был уже полный штат, я, Сте­ пан Беда, под кличкой «Андрей» (оказавшийся потом провокатором, вы­ давшим барнаульский комитет и «технику» в 1908 году), и Зинаида Пе- черкина, «Маруся», по паспорту жена Андрея, мы столкнулись с меньше­ вистским засильем и, как на грех, все трое оказались большевиками... Ну, как тут печатать галиматью, вроде статей Н. М. Доброхотова—«Слезы», по кличке и по духу его писаний. Как бы там ни было, дисциплина заставляла подчиняться до тех пор,, пока можно было терпеть... Хотя я иногда поступал так: переделаю ста­ рого Доброхотова или еще какого-нибудь меньшевистского «слезокапа» и: пущу его в нашей газете «Иркутский Рабочий», а на завтра рев, Цито вич чуть не в истерике,—изругает его и комитет и автор... Успокоим его,, убедим, что теперь статья стала истинно марксистской, сошлемся на ре­ золюции партийной конференции (большевистской), благо они у нас были, и он несется к комитетчикам отстаивать нашу точку зрения, а мы хохо­ чем до колик, изображая в лицах мину автора-меньшевика! Но эти проделки были, так сказать, прелюдией к серьезному бою, который произошел в июне. Цитович принес печатать «обращение к изби­ рателям» от имени комитета и просил, как можно скорей отпечатать, а у нас и так работы было по горло—печатали избирательную платформу, подбирался очередной № газеты, а ту.т еще прокламашка! Все же приступили к набору, даже и не прочитав; половину руко­ писи взял я, а вторую половину стал набирать Андрей. Мне пришлось на­ бирать начало, но и по нему судя, прокламашка была ни к чорту: поми­ нался свящ. Петров и др. «страдальцы за народ», а о тысячах рабочих, павших на баррикадах,-—ни слова... , Набрал я две верстатки, начал набирать третью, но вышел из тер­ пения. Меньшевики заговорили языком кадет:—«За думу, как за орган власти, через которую мы завоюем Учредительное Собрание и т. д.» — дальше ехать некуда! Бросив набирать, я прочел свой отрывок и встал втупик: «Передавая из «Восточного Края» и больше ничего... Подошел к Андрею и читаю у него лозунги —«За думу, как за орган власти», а в- тексте—«Мы приглашаем граждан избирателей голосовать за об‘единен- ный список прогрессивных групп и партий эсдеков, эсэров и кадет». Что за чертовщина? Да ведь это уж явное нарушение программных положений; даже и избирательная платформа заявляет о классовом пред­ ставительстве, а тут о рабочих, о классе ни звука... Решили бросить этот набор, заняться другим делом, а кому-нибудь из нас идти к Цитовичу. Пошда Печеркина, а мы стали печатать «платформу». Прибежал Цитович и начал меня уговаривать, «мол, брось—черносо­ тенная опасность и т. д. Я наотрез отказался печатать и предложил ему обратиться в типографию кадет, наша же типография принадлежит партии,, и в ней будет печататься только марксистская литература. Цитович ушел... Мы продолжали работать, а через три— четыре часа снова приходит Цитович, предлагает от имени комитета печатать листок, и ежели мы не подчинимся, то считаемся исключенными из партии и должны оставить, типографию... Мы ему заявили, что комитет сам себя исключил, ибо на­