Сибирские огни, 1925, № 3

литературу и явки товарищам, отбывавшим ссылку в этом селе. Предлог дня поездки был. В Казачинском жили мои родственники, и под предло­ гом посещения их я отправился туда, набрав с собою целую корзину све­ женькой литературы. В- Казачинском я встретил знакомых по тюрьме товарищей— Раппа и Исаковича (Крамарова—сейчас работает в ИК МОПР'а), передадим все, что было нужно, завязал порванные связи с крестьянами и вернулся в город, чтобы впрячься в лямку работы по организации. Что приходилось делать, всего не вспомнишь, но главной моей рабо­ той было печатание на мимеографе и гектографе, мойка паспортов, с од­ ной стороны, и ведение боевой организации, с другой. \ Вскоре же была получена директива ЦК - распустить боевую орга­ низацию. Комитет поручил мне это дело, которое я и выполнил, хотя этого весьма и весьма не желали наши боевики, из которых особенно отличался Вагин, потом оказавшийся провокатором. Правда, боевиков пришлось один раз использовать: в октябре месяце черносотенцы наме­ тили погром, об этом узнали мы и эсэры и приняли меры; на улицу бы­ ли брошены дружины, но с скрытым оружием, так как в открытую по­ явиться уже было нельзя. Погром не состоялся и я до сих пор думаю, что слух о нем был провокацией, чтобы вызвать какой-нибудь эксцесс с нашей стороны, но все обошлось благополучно, хотя был один момент, когда я и один па­ рень-дружинник чуть не наделали беды. Дело в том, что дружина наша, разбившись на группы по 3-4 человека, ходила по городу, а часть сиде­ ла по квартирам в качестве резерва. Когда мы пришли на площадь око­ ло собора (Новобазарная), то там шло молебствие по случаю годовщины «манифеста 17 октября». Протолкавшись по толпе к центру, мы увидели, что там собралась вся чиновная шпана, от губернатора и архиерея до старшего городового... Руки невольно потянулись в карман з а бомбой, а их у нас было по паре, но я случайно взглянул на своего дружинника, а он тоже руку в карман и глаза горят, как у волка... Я взял его за руку, стиснул ее, а он;—«Пусти»!... —Идем,—Сказал я, еще крепче сжимая руку товарища,—иначе я при­ стрелю тебя. Он тоже опамятовался. Выбрались из толпы, отдышались и начали .прислушиваться к тому, что болтали в толпе. Долго потом смеялись ре- рята, как это я, выдержанный марксист, з а бомбу сцапался, ибо от това­ рищей этот момент не был скрыт. Насколько были развиты новые кружковцы, примкнувшие после 1905 г., можно судить по. следующему факту. Кажется, в октябре у нас происходили перевыборы комитета, голосование было тайным и результа­ ты не оглашались. Я как раз на этом собрании не был, печатал листки для солдат, но мне передали такую штуку: несколько молодых рабочих спросили нашего районщика Марусю Калашникову: «Можно ли выбрать «Гришу маленького» в комитет, ибо он сидел в тюрьме и находился под судом». Она подумала и сказала: «Правом голосования в Государственную Думу он не пользуется, пожалуй, и в комитет выбирать нельзя!!. Так ре­ бята и воздержались, а потом спросили меня, и не только эти ребята, но и сама Калашникова. Посмеялись вволю насчет ее «конституционности», хотя она и считалась ярой большевичкой... Членом комитета я не прошел, но был первым кандидатом, а после Сибирского Краевого С‘езда мне было поручено техническое секретарство в Крайкоме.