Сибирские огни, 1925, № 3

Всех участников этого совещания я не помню, но твердо знаю сле­ дующих: Мельников (Гомер), Шумяцкий Борис, Роговы Вавил и Алексей, Кузнецов Костя, Чиркин Иван, Аликин (Старик) и еще человек 8 или 10. Я был тут-же, но участия в совещании не принимал, ибо членом Совета и Комитета не был. Совещание закончилось быстро. Мне было поручено законспирировать все дела Совета и партийного комитета, другому типо­ графию, третьему—спрятать литературу, но все это сделать так, чтобы не вызвать паники и шума. Я пошел с Гомером в штаб-квартиру комитета, собрал там все дела и документы, свернул в пачки и начал переносить к своим буржуазным родным (дома я не жил), чтобы там запрятать. Сделать это мне удалось легко, так как была свободная комната, в которой было подполье. Часть литературы положил я туда, а дела и документы засунул в отверстие ме­ жду полами, выбрав сначала кирпичи, которыми был обложен выход из подполья. Потом сходил в помещение Совета. Там Костя Кузнецов уже собрал toj что нужно было спрятать, забрал и тоже отнес туда же и по­ ложил между полами (полы были двойные), потом заделал отверстие кир­ пичами, взял на кухне глины, замазал и около четырех часов ночи сва­ лился в той-же комнате и заснул, не раздеваясь, так как страшно устал. Нужно сказать, что пока я возился с прятанием, состоялось еще одно заседание Совета, но на нем ничего определенного не решили. Большевики требовали сейчас же готовиться к обороне и вооруженной борьбе, меньшевики не соглашались и предлагали ждать, а эсеры помал­ кивали. Они хотели сыграть роль руководящей партии в восстании, и, что­ бы сделать это, пошли на хитрость: в Совете были против восстания. В то же время члены их организации вели работу в казармах железно­ дорожного батальона, призывая солдат взяться з а оружие. Эта двойственная игра эсэров должна быть заклеймена историей, так как благодаря им не был оказан достаточно организованный отпор врагу и была внесена сумятица в ряды рабочих, не знавших, в чем дело. Спать мне долго не пришлось—протяжный гудок железнодорожных мастерских, возвещавший тревогу, нарушил мой сон... 14. Восстание началось. Разбуженный тревожным гудком мастерских и чувствуя, что дело не ладно, захватив винтовку и патроны, я побежал к своему отряду. По пути встречаю комитетчика—тов. Мельникова (Гомера), спрашиваю е г о , - в чем дело? Отвечает,—что ничего не знает—«видимо, эсэры под­ вели: вчера были против восстания, а сегодня, наверное, выкинули какой либо «фортель». Идем вместе с ним на сборный пункт (мой десяток в эту ночь был на отдыхе), ребята уже собрались, но тоже никто не знает, в чем дело. Решили итти в мастерские. Когда пришли туда, там было уже много ра­ бочих, горожан и железнодорожный батальон в полном составе, со своими офицерами, во главе с прапорщиком Кузьминым (впоследствии тов. воен­ ного министра при Керенском). Тут же крутятся эсэры. Спрашиваем их, в чем дело? Оказывается, они привели с собою железнодорожный батальон, дали тревожный гудок, так как получили сведения о том, что делегация вернулась ни с чем и войска идут на Красноярск. Получив такие вести от своего делегата Гр. Бондаря, эсэры никого из членов Совета не-эсэров не предупредили, пошли в батальон, разбудили солдат и начали митинговать. На митинге было решено начать восстание и, прежде всего, дать тревожные