Сибирские огни, 1925, № 3

дела,—от урегулирования железнодорожного движения, до разбора мел­ ких краж и оскорблений включительно. Я в Совете не работал, так как был командирован дежурить на железнодорожный телеграф—как бы вро­ де комиссара, где и работал до восстания. Дни мелькали, картины сменялись, как на экране кино... Се­ годня проводишь митинг среди солдат, едущих с фронта, завтра аресто­ вываешь офицеров, оскорбивших рабочих на какой-либо маленькой стан­ ции, а там, смотришь, и наши дружинники не сдержались и как-нибудь набедокурили—были и такие... Особенно один десяток, где подви­ зался «Молодосибирец»—Коган (эсеры-федералисты, ставившие своей про­ граммной задачей отделение Сибири от центра), нацепивший на себя шаш­ ку и огромный револьвер, которыми были вооружены городовые, и изо­ бражавший «полицемейстера», хотя его никто на это не уполномачивал.... | Эсэровская верхушка, бывшая в Совете, мало занималась делом. Эсеры, главным образом, вели пропаганду и агитацию среди солдат же­ лезнодорожного батальона, стараясь завербовать их в свою партию. Да­ же такие эсэры, как Юрковский и Пилей, обвиняли свой Комитет в б е з ­ деятельности. «Только звонкие фразы, а дела ни на грош», говорили они, и были вполне правы. Приведем факты. В конце ноября проходит с востока эшелон артил­ лерии. Солдаты настроены хорошо. Мы с тов. Николаевским (телегра­ фист-железнодорожник) идем к ним, заводим разговоры, собирается кру­ жок. Николаевский говорит речь, призывая солдат примкнуть к револю­ ции, а я раздаю листовки и нашу газету. Вдруг меня кто-то дергает за рукав:—«Товарищ, идем к нам в вагон», говорит один солдат. Я зашел в вагон, там было еще несколько солдат, оказавшихся рабочими из Юзовки. Они предлагают мне:— «давай сгрузим артиллерию, пушки и снаряды, кое-кто из артиллеристов останется, а остальные пусть едут дальше—задержать нельзя—домой спешат». Я учел обстоятельства, пред­ ложил выбрать двух человек из их среды и идти со мной в Совет. Так и сделали, но что-же: —эсэры и меньшевики отказались брать артилле­ рию:—«не нужно, народ и так победил!» А как бы все это нам приго­ дилось потом! Наши ребята было и ухватились, но куда! и говорить не да­ вали—«анархия, бланкизм и пр.», как любили крестить нас господа ро­ зовые социалисты. Так и уехал эшелон с пушками и снарядами*). Вообще же работать среди проходящих эшелонов приходилось все время, ибо солдаты волновались, спешили домой, а офицерство, если т а ­ ковое и было с ними, всегда старалось натравливать солдат на рабочих, как на причину задержки. Помнится один случай, начавшийся для меня трагически и кончившийся трагически. *) «Слова т. Мучника.—замечает Мельников,—могут навести на мысль, будто в Совете меньшевики и эс-эры были в контакте, составляли особую группу, которая, пользуясь своим влиянием, противопоставляла себя большевикам, а последние под­ чинялись ей. чего в действительности, как это каждый знает, не было. Трения были между эс-деками, с одной стороны, и остальной частью Совета—с другой. И трудно предположить, чтобы большевики отказались от оружия, которого так искали. Об этом случае мне что-то рассказывали—не то дружинники, не то члены Совета—же­ лезнодорожные рабочие, но что именно—сейчас не припомню. Помню лишь, что очень мы досадовали, что не удалось взять пушки. Не взяты же они были не по каким- либо принципиальным соображениям, а, кажется, вследствие дефектов организацион­ ных, не то какая-то часть солдат (железнодорожный батальон) запоздала, не то ар­ тиллерия уехала раньше, чем это предполагалось. Следует заметить также, что в конце ноября об'единенный Совет депутатов от солдат и рабочих еще не суще­ ствовал».