Сибирские огни, 1925, № 3

Пройдя шагов 100, я уже различил, что идет пехота,— окрикнул: «кто идетг» Отвечают—«свои». «Кто свои?» спрашиваю я, а у самого, что называется, сердчишко выпрыгнуть хочет. «3-й железнодорожный ба­ тальон»,—получаю ответ. «Ура, товарищи! подмога идет!» Это сигнал нашим ребятам, а идущим отвечаю: «Мы—рабочая дружина!» Подошли железняки, их вел тов. Диденко и другие, фамилии кото­ рых уже не помню. Их известили наши товарищи, что рабочие осажде­ ны черной сотней, и они пошли выручать. Часовые, поставленные по распоряжению губернатора, были нами сняты и ушли по домам, поблагодарив железняков за смену, ибо стре­ лять в рабочих они отказались, но в то же время не решались к ним присоединиться. Дружина, вместе с железняками, в два счета очистила прилегающие к Нардому улицы от хулиганов, которым, по правде ска­ зать, основательно пспало—надо-бы больше, да некуда! Под охраной об'единенных отрядов из дружинников и железняков ми­ тинг часа в два ночи спокойно был распущен по домам: ни полиции, ни казаков на улицах не было, а хулиганы если и были, то мертвые или издыхающие, живые-же попрятались, побросав не только дубинки, но и револьверы, которых мы подобрали штук шесть. После такой науки за все время в Красноярске даже не было и по­ пыток к устройству погромов,—хорошо отучили. Так рабочие и солдаты в Красноярске, учась защищать свои заво­ евания, получили урок, который блестяще сдали в октябре 1917 г. 11. Ноябрьско-декабрьские дни. Победа над черной сотней в октябрьские дни дала возможность широко развернуть работу партии, как по укреплению влияния на широ­ кие рабочие массы, так и в смысле ликвидации остатков самодержавия.. Была разоружена полиция и жандармы, политические заключенные осво­ бождены из тюрьмы, власть в городе органически принадлежала Совету рабочих и солдатских депутатов, избранному в ноябре. Но в то же вре­ мя губернатор и прочая братия были на воле, казначейство и б&нк не были захвачены, так как на этом и настаивали мы, эсдеки-меньшевики, но не встречали поддержки со стороны эсэров и меньшевиков, которые тогда еще пользовались большим влиянием среди рабочих и солдат гар­ низона, настроенного лойяльно к революции. Открыто к нам примыкал только один 3-й железнодорожный батальон. Шли беспрерывные митинги, город охранялся рабочей дружиной, те­ леграф был в руках Совета, словом, все говорило за то, что победа за рабочим классом*). С момента присоединения железнодорожного батальона стачечный комитет был пополнен представителями рот и фактически стал не стач­ комом, а Исполкомом, ибо этой организации приходилось разрешать все *) «События,—замечает Мельников,—развернуты здесь слишком стремительно. Совершенно не оттенен период конца октября—начало ноября, когда массовое дви­ жение несколько ослабело. Споров о захвате казначейства и банков, и вообще от­ носительно линии поведения между большевиками и меньшевиками, не было, по крайней мере, в комитете и в Совете рабочих депутатов. Разногласие существовало- внутри об'единенного Совета между представителями рабочих (эс-деков) и предста­ вителями солдатского комитета. Большевики не противополагали себя красноярскому комитету РСДРП. В воспоминаниях Мучника в данном случае смешалась нетерпели­ вость социал-демократической молодежи, не знавшей всех условий, и ее настроения в тот периоде большевистской линией».