Сибирские огни, 1925, № 3

— Ты не ори. Стражник услышит! Сеньча отмахнулся: — А ну их! Беспременно, начальникой жене любо. Нам вот еле дыхаты можно... А вчерась устретилась она в улице. Коней пара, сани в коврах, по­ зади пара холопей в белых волосьях, кучерина-то орет: па-ади!.. Еле я увернулся, мать их, размать... А она сидит, как иконка, все для ее сго­ товлено... А моя баба т...тает... в брюхе у ей п... повре...дилось... Марей Осипов сказал важно-сурово, как печать постановил: — Сколь э тта тыщей годов людь на свете живет?.. А все, видно, жисть не устроена. Сеньча, хрипяще проматерясь: — Не нами строится... Спина только нашинска-а! Зотик Шушин, низенький, крепко сбитый,, сморкнулся на пол и хи­ хикнул: — Посадют тебя на гупвахту колда-ненабудь... Пра... а... Шибко уж ты небоязной... Вспомянешь толда меня... Больно язык-то у тя верток. — Поди, поди, наябеди, а я те потом ребра сломаю! — Пошто ябедить? Хто вздору да драчу любит? Оба мы с тобой в шлесарне корпим, чо нам делить-то? Сеньча стих, но проворчал сквозь зубы: — А ты тишней не будь. Ласков больно... Зотик Шушин вздохнул и жалобно кашлянул: — Нас, родно-ой, бурмистр школил... У-у, кы-ык школи-ил! Завсегда с плеткой ходил, верной женой ее называл. Чуть хто против шикнет, чи- час тя р-раз. Колды нас с Андроном драли, сам барин наш, граф Тупицин, глядеть на конюшню пришел... Стоит, трубочку покуриват, а нас дерут... Меня первого драли, я уж замертво, з а Андрона . взялись. Андрон от у нас вона вить сухущий, чисто щепка, лежит, пакли себе кусат, сам си­ ний... А барин: пошто мол, задниса у тя синя, пошто крови нету:' Сте­ гай, егерь, крепче, пусть он на ж . . . у потом сясть не смогет. Во-отг родно-ой... Облежались мы—и дралу! Пробрались к Томску, вот и живем, пока не биты, оттого и нрав стал веселяе. Говорил он, спокойно жалобясь, чуть наставительно. Сеньча злобно фукнул в кулак: — Н-не бит-ты... Охота? Вот попробни на Бухтарму1), али в горы убе­ жать, да штобы потом словили, толда почище графского битье будет... Сразу в рай под кнутами душа вылетит. Андрон Шушин, старший брат, сухожильный, длинный, с огромным» руками молотобойца забасил сдавленно-глухо, будто из-под пола: — Хто кнута дожидаться станет? Будя! Мы легкой жисти добивам- ся, мы гля пашни сюда шли, гля пашни... да!.. Замолк—и сразу вдруг разразился, окрелнув басом, будто, где-то под землей бросали и ворочали камни. — Земли-то здеся!.. У нас с Зотиком пашня... пять десятков десятин ха... ха... а! Сколько силы было, столь и понатыкам колышков... С размет— ки-то без ног пришел... а пашенку за то каку забрал... восподи... Зотик повторил: —Пашенка-то какая... восподи... Голос у Андрона, когда говорил о пашне, становился мягче, глубже: а) От невыносимых условий труда мастеровые и убегали в Бухтарму. в«камин- ки», т.е. в горы. С пойманными жестоко расправлялись.