Сибирские огни, 1925, № 3

демократов и что появилась уже группа черных, называющих себя «истинно русскими людьми», во главе которой стал Афонька (Афанасий) Смирнов, ректор Духовной Семинарии, и поп Варсонофий Захаров. Либералы начали выпускать свою газету «Голос Сибири». Наш комитет также постановил перейти на легальную почву и выпускать в типографии «Красноярский Рабочий», но меньшевики не соглашались на захват типографии. Им хо­ телось легализоваться, но «без насилий над частными предпринимателями», и только уже в декабре, под давлением рабочих, была занята типография Губернского Управления, где начала печататься газета, а пока что мы об­ ходились своим подпольным листком, который печатался в нашей неле­ гальной типографии, но продавался открыто. С.-р. же своей газеты не имели, и помещали статейки в кадетской*). Черносотенцы уже организовались и стали устраивать свои собра­ ния в Мещанской управе, куда наши ребята пробирались, но сделать им там ничего не удалось, а двоим рабочим даже и попало порядочно, ко­ гда они пытались там выступить. Черносотенцы своей газеты не имели, но вели агитацию устно, распуская различные слухи, которые будоражили лавочников и т. п. элементы, призывая их на борьбу с забастовщиками, жидами и интеллигенцией. Полиция и жандармы бездействовали, власть, тоже, но все они сочувствовали «истинно-p уским людям». Из пос­ ледних, главным образом, отличался архиерей, который произносил пропо­ веди и заставлял попов агитировать против революции, хотя они и сами- то были черносотенцами. Вскоре стало известно, что на 21 октября архие­ реем назначен молебен на площади Стараго Базара, чтобы собрать чер­ ную сотню и учинить погром. 20-го такой молебен уже был в новом со­ боре (на Ново-Базарной площади), но результатов не дал. Эсэры хотели вызвать столкновение—вывести митинг на улицу и итти демонстрировать к собору,—но мы, эсдеки, были против вызова, ибо сами были не готовы к вооруженной борьбе, и начинание эсэровцев сорвали, хотя какая-то ис­ теричная эсэрка носилась с револьвером, грозя пристрелить всякого, кто будет нарушать стройный порядок «демонстрации». На «демонстрацию» вышло 2-3 десятка эсэров, потоптались на улице, выкинули знамя—«Земля и Воля», но, видя, что никто не идет,—сверну­ лись и ушли до домам, а часть из них пошла обратно в Народный дом, чтобы принять участие в организации дружин, для отпора черной сотни. 10. Оборона Народного дома. Обстановка, сложившаяся к 21 октября, была такова, что чувство­ валась неминуемость схватки... Нужно было дать отпор черной банде. Кроме того, в городе начались кражи и грабежи, что также нерви­ ровало население. В смысле реальной обороны была создана рабочая ох­ рана, в которую вошли все партийцы, вооруженные в большей части ре­ вольверами и железными пиками. На плечи этой охраны легла тяжесть поддержания порядка в городе, т ак как полиция и жандармы куда-то по­ прятались. Но слухи, черные, как совесть самодержавия, все ползли и ползли... И наконец, 21-го октября вылились в молебствие на площади и крестный ход по городу от старого собора к новому, как раз мимо Народного до­ ма, где происходил митинг. *) Кадетской газеты, в строгом смысле этого слова, тогда еще не было. Была а. где писали либералы вообще: будущие кадеты, областники, радикалы (Прим. ред.).