Сибирские огни, 1925, № 3

кой. Шпик требует, чтобы его провели на митинг, а наш парень прики­ нулся непонимающим. Шпик сердится, парень тоже. И в результате—наш паренек так отвозил этого шпика дубинкой, что тот еле уполз в город. Были, однако, случаи похуже. В конце июня, насколько помнится мне, созвана была летучая массовка в лесу, за Николаевской слободкой, около ключа «Гремячий», в местности, называемой «Третий лог». На эту массовку пришли эсеры. Завязался спор; не знаю, дали-ли патрули зевка, или полиция ловко проследила нас, но факт тот, что с двух сторон—с города и со стороны монастыря нагрянули казаки... Некоторым ребятам порядочно попало нагайкой, казаки задержали человек 12-15, но у них ничего не нашли, а потому, подержав несколько времени в тюрьме, их и отпустили. Дружина наша по казакам не стреляла, во-первых, нападение было внезапным, а во-вторых, от комитета был дан нам приказ — не устраивать пальбы без его ведома и согласия. И хорошо сделали, что не стреляли, ибо иначе арестованных товарищей подвели бы под веревку. Впро­ чем, не вся дружина была в сборе. На массовке находились только два десятка и, притом, слабо вооруженных. Мы почему-то надеялись, что мас­ совка выйдет удачной. Остальные 4 десятка, по два в отряде, были на «практических занятиях»—около «Столбов», где учились стрелять и где, после стрельбы, занимались, как сейчас; помню, чтением и разбором ру­ кописей «техники уличного боя», которую составил кто-то из старых партийцев. Но эта неудача научила нашу организацию впредь быть на чеку и не хлопать ушами. 5. Первый открытый митинг. К августу месяцу революционное настроение рабочих мастерских и депо настолько наросло, что приходилось уже сдерживать отдельные го­ рячие головы, которые начали призывать рабочих к стачке и даже во­ оруженному выступлению. Массовые же собрания все ширились, атмосфера накалялась. 4-го августа на площади за Николаевской слободой состоялся первый открытый митинг. Начался он сперва в лесу, в «Первом логу». Рабочие, между тем, все подходили, да подходили. Комитет решил, поэтому, пе­ ременить место и устроить открытое собрание. Полиция настолько рас­ терялась, что даже не успела «принять меры»: десятка полтора городо­ вых и несколько жандармов потолкались, потолкались, пробовали, было, предложить «разойтись», но под свист и улюлюканье с позором убрались. Митинг, однако, скоро закончился, и все преблагополучно разошлись по домам. Этот митинг настолько поднял всеобщее настроение, что на 10 ав­ густа был на том же месте опять назначен митинг для решения вопроса о забастовке. Полиция была на чеку: только открылся митинг (было око ­ ло 4 часов вечера), как нагрянули городовые—пешие и конные—и целая банда жандармерии, из лесу стала выдвигаться пехота, а со стороны вок­ зала показались казаки. Несмотря на угрозу, митинг продолжался. На предложение полииий- мейстера фон-Дитмара разойтись—ответили отказом, мотивируя свой от­ каз, кажется, Булыгинским законом о выборах. Вся э та полицейско-во- енная свора вначале стояла в отдалении. Один только полициймейстер все время пытался пролезть в средину, к ораторам. Его каждый раз оттес­