Сибирские огни, 1925, № 2

плотах блестели заплаканные фонари, и какие-то люди в клеенчатых пла­ щах смеялись и что-то кричали с берега. Хмурое небо поблескивало в стеклах штурманской рубки, а через час «Прованс» затерялся в толпе пароходов, в разноязычном крике, в си­ пении пара, в этажах огней, резавших мокрые мостовые. Пахло рыбой, овощами, кардифским углем. Они пришли в Роттердам. Было начало февраля. VI. Степь была, как шкура вылинявшего зверя, как домотканная желтая скатерть. ■В стеклах роговых очков журналиста сверкнуло багровое сухое солнце. — Днем было 42 градуса,— сказал он, глядя за окно, где шумел от горячего ветра колючий чертополох по сторонам полотна.— Земля высы­ хает и становится бесплодной. Хлеба горят- Какая то библейская,египет­ ская духота тяготеет над этой землей. И он взглянул в лицо Миронова, коричневое от загара, и на его сухие, кофейные руки. — Это Техас,— ответил Миронов, встал и подошел к окну. В голубиную вечернюю мглу, прорезанную белыми пятнами одино­ ких хуторов, звеня и качаясь, мчался поезд. По далеким шляхам серыми столбами завивалась пыль и бежала к багровому, лихорадочному закату. Он широко тускнел на западе, где рыбьей чешуей просверкали днепров­ ские плавни. Поезд рвануло на стрелках, звякнули буфера, посыпалась под откос разбитая марсельская черепица и в яростном ржании бросившихся в сто­ рону косматых коней,— он уже несся дальше, вздрагивая хрусталем ста­ канов, лакировкой дверей, запахом пролитых духов, качая в окнах мед­ ных южан, разрывая горячее полотно степного вечера, больно хлестав­ шего Миронова по похудевшему и крепкому лицу. — Это Техас,--повторил задумчиво Миронов и обернулся к журна­ листу.—Я— инженер, химик. Я долго работал в Америке. Вы знаете, что здесь будет через 20 лет? Из этих степей, из всего СССР мы сделаем тучную, как Фландрия, и золотую от жита страну. Секреты у нас в лабораториях, в колбах и ретортах, о которых вы вчера в Харькове ото­ звались с таким непростительным легкомыслием. — Почему Техас?— спросил журналист и с недоумением взглянул на Миронова. — В Техасе я видел такой же дым и такие же вечера,—ответил Миронов, и его глаза потемнели от внезапной тоски.—Такую же духоту, такие же серые от полыни и бессонные ночи. У женщин там такие же яркие лица, их волосы наэлектризованы и трещат, когда их гладишь, как шкурка кошки, и лошади так же тревожно ржут перед сухими грозами. Там погонщики свистят заунывно и дико, сзывая их в загоны. Техас и Херсонские степи-одно и то же. Ноне об этом я вам хотел рассказать. Он помолчал. Журналист ждал, жадно блеснув на него очками, втя­ нув голову в плечи, словно перед прыжком. — В наших руках страшная сила. Миронов поднял кофейную руку и сжал пальцами раму опущенного- окна. — Вы представляете, что будет здесь через полвека? По берегам Днепра мы вырастим бамбуковые леса и кофейные плантации в Таган­