Сибирские огни, 1925, № 2

— Бариночек мой миленький. Покуда что будет... Что урядник мо­ жет сделать? Ведь их силища. В Ерзовке-то шестьсот дворов. — А если теперь ехать?... Везде засады... Хуже теперь попадешься... — Нет, батюшка, нет. Пропустят. Убивать не велено. Нигде не уби­ вали... разве что насмешки. — Значит, громить велено, а убивать не велено? Так, что-ли? Да вздор, вздор! Хрисанф Александрович топнул ногой. — Да я-то с семью винтовками пять часов выдерживать атаку буду... Шагу не сделаю... Еще посмотрим. Ты что, собака? Зови об'ездчиков! — Уехали лесники-то, ускакали. Одни мы с тобой, батюшка. Ворота то я запер и заложил...— Старик рыдал, охал, припадал к полу. — Ну, хорошо... Веди Копчика. Я вынесу седло... скорей... Что обал­ дел? Поворачивайся скорее, старый п..н! С балкона, который позабыли запереть, вместе со струей холодного ветра, донесся глухой, беспрерывный звук: что-то тяжело стучало по зе­ мле, лязгало, гудело. — Едут... 'Ворота слетели с петель в одну секунду. Через решетку сада, через крыши амбаров сыпались все новые и новые люди. Теперь стоял такой оглушающий крик, что, казалось, море в сильную бурю подошло к самому порогу Курбатовского дома, к его фасаду с колоннами, с гербом на фронтоне. Хрисанф Александрович схватил белую скатерть, выбежал на бал­ кон, замахал. — Ребята! Что вы делаете?—заговорил Курбатов дрожащим голо­ сом, делавшимся, однако,' все более и более твердым,— Кто соблазнил вас? Неужели вы думаете остаться безнаказанными? Ведь все ваше село разорят до тла. Ведь вы навсегда, понимаете, без возврату, сделаете не­ счастными, осиротите ваших детей. Вы знаете, как весь наш род, как я сам стояли за ваши интересы. Если у вас нужда, вы должны бы были просто, по-соседски придти потолковать со мной. Я согласен простить вам осенний взнос. Я вижу— вы в бедственном положении, иначе не со­ шли бы так с ума. С завтрашнего дня буду выдавать вам ссуду хлебом за хлеб же, без процентов. Ворочайтесь с богом домой. Наша семья искони жила в дружбе с вами. Мой брат Владимир ушел на каторгу из-за вас... Воздух задрожал от бурных криков. — Владимир-то за нас. Ключи, ключи! Выкидывай добром ключи. Рассусоливать теперича не к чему. Сами возьмем, сколько надо... Ага, узнал наше бедствие? Уходи добром... Ключи... Ключи... Выходи. Торжествующие голоса прервали. — Здесь ключи, нашли. У кучера в избе были. Младший Курбатов командовал звучным голосом, но повиновались не голосу, неслышному сзади, а общим властным движениям, мыслям и соображениям, как будто сразу прихлынувшим во все головы. — Тихо. К подводам... Под‘езжай к амбарам, в затылок... Дом сте­ реги со всех сторон... Неестественный восторг овладел толпой; бабы хохотали, целовались, плясали, мужчины проходились трепаком, пели, громко, во всю грудь, га- гайкали, свистали, ругались необыкновенной, никогда неслыханной руганью. Старый Григорий, протиснувшись к «барчуку», восхищенно смотрел ему в лицо.