Сибирские огни, 1925, № 2

— Ну, не болтай. Ключи вот. Передашь барину... — Тэ-эк... А как же вы, Евстрат Евстратьевич, выедете? Барин увидит. — Как в'ехал, так и выеду. Забор у вас гнилой в углу. Тут и выеду. — Жалованье тут мне с вас получить... да на телеграмму. — Повремени, вернусь, кассыю и паспорта ваши сдам барину. Сей­ час получить невозможно. Ты, однако, скажи, что дома меня не застал. Возьмешь у самого... — Вот оно что... Артем раздумчиво повернулся и пошел на квартиру об'ездчиков в «семейный флигель». Там обедали квасом, хлебом и огурцами. — Это што за еда? Садись, гостем будешь. Стряпуха-то скрылась чуть свет и печи не топила... Ну, а нам ехать, не дожидаться стать. — Куды это вам ехать? — Обыкновенно—в лес. Ведь нас нанимали лес сторожить. На людей охотиться мы не согласны. На это уговору не было. На скотном дворе, куда бегом побежал Артем, все было пусто. В закрытых хлевах мычали коровы, блеяли овцы. Ни скотника, ни скот­ ницы, ни доильщиц, ни подручных, никого... вымело, как ветром. — Сволочи! Своему брату и то сказать не могли. Одни убрались. Он прокрался в дом, пошептался с горничной. Дрожащими руками, задыхаясь от торопи, начал закладывать лошадей в самую большую те­ легу. «Телеграмму на свои сдам.. Вот и оправдаюсь в случае чего». Выйдя на балкон с биноклем Цейсса в руках, Хрисанф Александро­ вич увидал, как по дороге в Воскресенское вскачь несется телега с гро­ моздящимися на ней тремя женскими фигурами и Артемом. — Ну, мерзавцы, вы мне ответите за-это! Настала тишина такая жуткая, что слышен был малейший шорох. Все звуки умерли, доносилось только отчаянное кудахтанье, да слабое мычанье скотины. Хрисанф Александрович бросился к звонку, нажал пуговку. Почти знал, что никто не придет, не может придти, но нажимал, не отрываясь. Далеко, в старинной девичьей, звонок верещал и захлебывался. Вошел старый слуга Киндиныч, бывший крепостной казачек, не се­ дой уж, а светло-желтый от старости, с трясущейся головой, с ногами, раз‘езжающимися врозь по скользко натертому паркету. Хватаясь за стул, он опустился перед барином на колени. — Хрисанф Александрович! Родимый мой бариночек, лошади на ко­ нюшне, заседлайте себе Копчика, уезжайте, батюшка мой! — Где все эти шкуры? — Уехали, батюшка, все убежали. Марья Гавриловна, экономка, и та скрылась. Только из одного сундука доброе выбрала. Ни одного чело­ века не осталось. Я всю экономию обошел... Разгромят нас... — Не посмеют они... хамы-то эти Через два-три часа здесь войска будут. Я телеграмму послал с Артемом. — Так-то, батюшка, да войска-то в городе вовсе мало. Да и сдаст ли Артемка-лодырь телеграмму? — Я думаю, раз все знают, узнает и урядник, хоть он и на яр­ марке в Воскресенском. Там телеграф. Не сдаст Артем, урядник сам те­ леграфирует исправнику и предводителю дворянства. Они не захотят ма­ рать уезда.