Сибирские огни, 1925, № 2

В это время скрипнула дверь под'езда— офицер и Спиридоныч сразу повернули головы: на крыльцо вышли двое, военный и штатский: штат­ ский вдруг приостановился и впился взглядом в офицера,— тут ране­ ный офицер громко проговорил: — Ваша дочь— замечательнейшая девушка. Она, можно сказать, спа­ сла меня от смерти. Передайте, пожалуйста, мой привет и... благодар­ ность. До свиданья,—и раненый офицер, прихрамывая, пошел к собору. ...В тихом солнечном переулке его остановили. — Вы арестованы! Самоуверенно и зло процедил: — Позвольте! По какому праву? Что за чушь? Перед ним стояло трое: один штатский— тот самый, который щупал его взглядом с крыльца дома № 1/3, и двое солдат. Штатский сунул руку в карман, солдаты щелкнули затворами винтовок. — Прошу следовать за мной. Никаких разговоров. Всякое сопро­ тивление... — Что-о?!. Кто вы такой? Ваши документы... Я— офицер русской ар­ мии... Я — георгиевский кавалер, я— не позволю. — Прошу... В комендатуре вам скажут все... — Я требую об'яснения! И здесь же!., сию минуту. За кого меня принимаете, чорт возьми? Раненый офицер строгим взглядом окидывает лицо солдат; один из них, краснея, смущенно бормочет: — Не могу знать... нам приказано задержать штабс-капитана Вол­ кова, который хромает, значит, и в очках... и раненый к тому же. — Не понимаю... Кто же мне, наконец, скажет: за кого меня при­ нимают?.. В чем подозревают? Штатский фыркает и, ехидно щурясь, заливается смешком: — Бросьте дурака валять, господин-товарищ Гурьев... Мы вас давно ищем и давно знаем, кто такой штабс-капитан Волков! Идемте-ка— луч­ ше будет. — Как?! Как вы сказали?— искренно и весело удивляется аресто­ ванный. И сквозь смех, через смех, из смеха: — За Гурьева? Ха-ха-ха-ха!.. Беглый каторжник Панька Рыжий— Зо ­ лотая голова. Ой, убили на месте!.. Какие же вы идиоты! За что только жалованье платят таким ослам?! Ой, не могу! — Ну, ну— осторожно,— ворчит штатский и вынимает револьвер. — Вот мои документы, идиот вы этакий! Вы, надеюсь, умеете по- русски читать: вот! вот! вот!.. Арестованный трясущейся рукой начинает тыкать в лица всем троим по очереди целую кучу разных бумажек. Штатский отводит револьвером в сторону руку с документами, ка­ чает головой и снова начинает хихикать: — Поддельные, господин комиссар. Даа-с, липовые! Известно нам все до тонкости. В 12-м стрелковом никакого такого штабс-капитана нет и не было даже в помине. Не разыгрывайте, не дети мы... Не хуже ваших чекистов дело знаем... — Ну, мерзавец... подожди,—шипит арестованный, все еще не сда­ ваясь, все еще мастерски разыгрывая свою роль, но уже голос начинает ему изменять, возбуждение падает, а на гладко выбритое лицо ложатся пепельные тени, рот кривится.