Сибирские огни, 1925, № 2

— В этом, отчасти, и наша вина. В первом классе, куда вошел генерал, народу было мало,— все вста­ ли: среди «штафирок» выделялась офицерская шинель, в шинели,— узкое телб, над :шинелью—-забинтованная голова. Генералу не понравился взгляд раненого офицера—спокойный, хо­ лодный, внимательный: из этих глаз шли какие-то сильные токи, токи прошли через генеральское сердце, и ритм сердцебиения был опять на-: рушен. Головлев хотел подойти к офицеру, но в это_время прибежал де­ журный телефонист: генерала срочно вызывали йз "города, генерал послал к телефону ад'ютанта, ад‘ютант вернулся через несколько секунд и сооб­ щил, что от генерала Савича есть телеграмма: генерал Савич отложил свою поездку. — Ну, тем лучше,— уронил Головлев и, не простившись, быстро по­ шел к выходу. Усаживаясь, он ощутил новые толчки сердца. — Что за чертовщина! Что со мной?... Ах, Савич. Нет, не то... Да, забинтованная голова. — Что за офицер... тот... раненый?— спросил он у коменданта. — Не могу знать, ваше превосходительство. Прикажете узнать.., позвать? —- Не нужно. Шоффер дал сигнал, и автомобиль сорвался с места,, окутывая оставь шихся облаком пыли и синеватой вони. Не прошло и трех минут— с мотором что-то случилось: мотор за­ ворчал и захрипел, его толчки затрясли весь автомобиль. Пришлось оста­ новиться: и как на зло генералу— против депо, и как раз в это время завыл гудок. Из депо с шумом выкатилась на улицу толпа рабочих, рабочие— прокопченные, замасленные, остроглазые— о чем-то возбужденно разгова­ ривали, размахивая грязными руками: некоторые шли прямо на автомо­ биль, у автомобиля сразу смолкали; бросая косые взгляды, угрюмо про­ ходили мимо, ни один не поклонился. — Братишка, помоги малость,— обратился вспотевший шоффер к одному парню. Парень усмехнулся и прошел мимо, а из кучки кто-то бросил: — Волк тебе братишка. Генерал инстинктивно сунул руку в карман, его сердце билось тол­ чками, сердце гнало во все уголки тела холодные токи, сквозь зубы рвал­ ся крик; холодок стали его успокоил, и он промолчал.. Ад‘ютант не удержался. — Какие хамы! Мало вас перевешали... подождите. — Поручик, что затон... ...Весь день был испорчен. Неудачная поездка, раненый офицер, остановка у депо— так повлияли на генерала, что он отказался от второго завтрака и с каким-то остер­ венением погрузился в работу. В три часа принесли почту. Из груды газет, секретных пакетов и личных писем— два письма привлекли его внимание: узкий, голубоватый, надушеный конверт с-заграничными марками й штемпелями и большой, квадратный, глянцевито-белый.