Сибирские огни, 1925, № 2

Не могли, не могут забыть красных только в доме № 1/3— и не один ге­ нерал Головлев, не одни его сотрудники и подчиненные только: Спиридо­ ныч, его жена и дочь Дуничка не могут забыть красных— свыше сил че­ ловеческих забыть красных. За эти десять дней Спиридоныч постарел на десять лет почти: его мучат кашель, бессонница, разные мысли, он стал быстро расти в землю. Какой уж там покой и сон, когда единственная дочь, можно сказать, сама в петлю лезет и отца родного за собой тащит!.. Спиридоныч даже трубочку— жену свою вторую— забросил, еле-еле душа в теле держится, чуть не плачет: вот до чего довела беспутная девчонка! Не легче и Дуничке: девушка телом спала, румянец привораживающий свой потеряла, осунулась, на свет божий и глаз почти не кажет. А почему так?.. Эх, глаза бы не глядели, и уши не слушали бы! Кажись, лучше самому в петлю голову старую свою сунуть, чем трястись каждый день, озираться да прислушиваться— и ждать... ...И в эту ночь, как и все прежние десять ночей, Спиридоныча тер­ зала бессонница— жестоко, до седьмого пота. И в это утро, как и пре­ жде— уже при белых— Спиридоныч встал раньше всех в городе, встал вместе с петухами. Кряхтя и покашливая, старик выходит на площадь, снимает карту- зишко и долго, вздыхая, кланяется смеющимся искоркам соборных крестов. Город еще спит: белый, зеленый, голубоватый— он купается и не­ жится, этот южный город, в прозрачном и золотисто-розовом озере утра: жмурится на самом дне. • У крыльца дома дремлют две шинели, на площади ни души, над го­ родом высокая и гулкая стоит стеклянная тишина. Помолившись, Спиридоныч плюет, кашляя, в свои черствые ладони и берется за метлу: каждое утро подметает ин тротуары и мостовую перед домом— на Соборной площади и на Московской улице. Шаркая метлой, неторопливо проходит он мимо крыльца, не обращая внимания на часовых. — Вояки тоже, прости Господи! Того и гляди винтовка вывалится... На углу Спиридоныч останавливается и начинает пристально рас­ сматривать стену дома: стена—в заплатах афиш, об'явлений и приказов; заплаты белые, желтые, розовые. -*■ Испакостили весь, дом, сукины дети. При старой власти да при хо­ зяине и думать не моги... Оглянувшись воровато по сторонам, он подходит быстро к стене, поднимает руку, чтобы сорвать заплаты, и... рука опускается: на стене по­ явилась новая заплата, которой вчера не было. Спиридоныч прилип к белому листу. В об‘явлении нового начальства много непонятных для него слов: новое начальство призывает граждан к порядку и спокойствию («Хм, со- кучились»...), упоминает о каких-то тиранах и насильниках, терзающих родину («Сами-то хороши больно!»), приказывает и грозит («Грози— ка­ кой толк кому?... Закон-порядок надо прежде!»...). ... «В городе скрывается много палачей русского народа, как-то: больше­ виков, жидов, бывших каторжников и пр. Русские люци, православные христиане, ловите этих преступников, уни­ чтожайте их на месте, указывайте, где они скрываются.