Сибирские огни, 1925, № 2

— Вот ты, обормот, теперь на мое попеченье оставлен. И заруби себе на картошке своей: ежели уползать вздумаешь, влеплю я тебе по мягкому месту всю, значит, обойму.., И больше ничего!.. Хмыкнул Никша: — Чудак ты, милый человек. Какой мне резон шкуру свою пор­ тить... У меня шкура не купленная... Хе!.. • — То-то. Караульщик добыл свой табак, устроил себе курево, задымил. Никша завистливо глядел на него и ждал. И когда караульщик докурил свою папироску, Никша протянул руку. — Не бросай, земляк. Шибко курить охота. Караульщик отдал ему окурок и засмеялся: — Плохой, видать ты, хрестьянин!— незлобиво сказал он,— Никакой в тебе хозяйственности не видно... Неужто самосадкой не занимаешься? Ведь по вашим местам, слыхивал я, маньжурс<ий хорошо родится... Никша сконфузился: — У меня, землячок, земли мало. И притом, так тебе об'яснить, вдовый я. И еще, значит, ребят нет никого... Ну, хозяйство у меня, по­ этому, совсем плевое... — Видать...— укоризненно покачал головой караульщик. Помолчали. Поерзал Никша на месте, подмял под собою траву, почесал поясницу. Вздохнул и спросил: — А куда же ты, землячок, денешься со мной? Неушто все тут сидеть будем?.. Караульщик переложил винтовку с одной руки на другую и лениво, но важно ответил: — Распоряженье мне такое, чтоб прибыть с тобою в деревню Ни- кольщину... На соединенье с главными частями... Никша весело ухмыльнулся: — Ну, ета хорошо... Оччень хорошо!.. На родину, значит. — А хорошо ли эта, али худо,— веско молвил караульщик,—про то мне, обормот, не ведаемо... 7. С прохладцей, вразвалку, не торопясь, в прохладную пору пришли Никша с караульщиком в Никольщину. И до первых домов не дошли— вдруг:— Стой! Руки вверх! Подымай руки, бросай винтовку! Караульщик воззрился, увидал десяток вооруженных ребят, бросил винтовку и вытянул руки к небу. Никша потянул было.тоже руки вверх, да разглядел вооруженных, узнал соседских пьяновских ребят. — Вот я вам, ребята, рестанта пленного привел!— захвастался он и толканул вперед своего караульщика. Ребята окружили их, подобрали винтовку и сразу вцепились в Никшина караульщика: — Из какого отряда? — Да я рази по своей воле?— завилял солдат. — Ты не волынь!— прикрикнули на него.— Ты докладывай, о чем тебя спрашивают: какого отряду и сколько вас там этаких? — Есаула Агафонова мы...— вздохнул солдат.— Рота нас да еще пол- роты у подпоручика Власова... — Так... Ну, а ты, Никша, как в етом деле заплутался? То-есть, каким манером у тебя вышло, што под конвоем представился? А? Никша вскинул гордо голову и наморщил лоб: