Сибирские огни, 1925, № 2

говорит, на это нет правов. Его величество не дозволяет. Улица—ваша». Да вы что это, барышня, как сидите? Барышня! — Олечки нет... Бори нет... Олечку увели... Яковлевна раскрыла рот, громко вздохнула и выдохнула: — Да как же вы это?.. Барышня? Галая Петровна? Да я своих-то всех и больших и малых в кучу собрала, да на замок. Как же вы это, Галая Петровна? — Вот уж я не причастна, так непричастна. Олечка в гимназию ушла... Боречку Нина Михайлова сами изволили увести. — Це, це, це. Да вы что больно насупились, Ниночка? Найдутся... Они маленькие. Чего им сделают... Яковлевна еще потолкалась около Нины, соболезнующе глядя r ее неподвижное, жуткое лицо, и отошла. Смутно доносился гул с главной улицы. На Аткарской, где был дом Селищевых, все как будто вымерло. Яковлевна сбегала на двор и верну­ лась испуганная. -— У наших-то ворот два галаха стоят... ей-богу. Ко мне прицепи­ лись: «Ты кто? куда?»— Я говорю: «Не проедайтесь пожалуйста, я прачка, белье приносила». Да назад... Выходит— мы, как арестованы. От Кулиши Яковлевна узнала с ног сшибательную новость: в бари- новой комнате, в подвале спрятано пятнадцать человек... Пошептавшись с Аглаей Петровной, она тихонько, но настойчиво обратилась, разожжен­ ная любопытством, к Ниночке. — Дайте мне ключи, барышня, взгляну, кто такие. Из кухни мы дверь припрем; в случае будут стучаться, мы вылезти успеем тут же Сидеть-то им, видно, долго. Сейчас по соседям и то выйти нельзя. Очень плохие у вас соседи, самые негодные. Лавошник-то, Едунов, сейчас сто­ ит у своих ворот, разговаривает: «у меня, говорит, давно этот дом она примете. Идут туда, идут, как в церковь. В окна поглядишь— никого нет» Ваши-то заключенные, чай, затомились там. Голодные. Я хоть по кусоч­ ку калачика им снесу, да водички. Может, кто чего прикажет? Барыш­ ня, а? Нина молча передала ключи. В подвал отправились все три женщины и вернулись, видимо, удовлетворенные. С ними вошло двое студентов из числа спрятанных в подвале. — Вы нам разрешите,— обратились они к Нине,— открыть верх? Мы с чердака взглянем на город, увидим, где толпа, и тогда уйдем через забор. — Не надо бы,— шепнула Яковлевна. Нина ничего не ответила, и студенты, бывшие когда-то при Вадиме в доме, сочтя ее молчание за согласие, отправились в кухню, разыскали там клещи и поднялись по внутренней лестнице. — Нет... напугались-то как,— начала Аглая Петрова, блестя глазами и с довольной усмешкой заглядывая на Яковлевну. — Сидят, скорчившись, как курята... — А Воркульева-то, Воркульева. Вы ничего не знаете, Ниночка, или не заметили?.. У нас в подвале Глашенька Воркульева, Фросичкина млад­ шая сестра, Паисия Евменьевича дочка... -— Вот как полыхается.— «Папа, мама у меня, говорит, в губер­ нии, приедут— хватятся— меня дома нет. Я, говорит, благодарна, очень благодарна буду, если меня кто домой отвезет. Барышня, я ее перео­ дену в Кулишину одежду, отвезу? Мне бы желательно...