Сибирские огни, 1925, № 2

не бродяги, галахи и тюремные жители. Мы умеем работать. Мы не без­ грамотный, оборванный галах, который за бутылку водки отдает свою веру, себя и своя отечества. — Вот это сказано. Слово сказано, ухо связано!..— восхищался Лас­ ков.—-Тут уж не прибавить, не убавить... Гости приняли этот возглас, как следует, и один за другим начали вставать и прощаться. Рейнгольд отозвал Павлова к окну. — Я вам отсрочил платеж по векселю, Иван Павлович?— спросил он веско. Павлов сконфузился. * — Отсрочили, конечно. Спасибо вам... Но только не знаю, какое же тут может быть отношение? У каждого, как говорится, свое мнение... Жесткие, ястребиные глаза остановились на лбу Павлова с выраже­ нием глубоко заслуженного презрения. — Честные люди имеют другой образ мысли. Отдай сначала мои деньги, а уж потом имей своя мнения. Провожая гостей, Ласков как-то особенно посмеивался. — Чего ты? — Ничего, Степан Кириллович... Хорошее у моего сына мелкожердье нарезано... В наглухо запертой и темной полиции шло всю ночь какое-то шу­ шуканье, совещание, шопоты; через калитку в заднем дворе беспрестан­ но, строго окликаемые двумя патрульными, входили и выходили какие- то люди.' День рассвел серый, холодный, с мелким дождичком. Мокротоваров, Ласков и Рейнгольд занимались уже своими делами. Приказчики ходили по базару. Полиция все еще была заперта наглухо. Полицмейстер, проси­ девший в правлении всю ночь, вышел на базар с корзинкой в руках, как всегда. Когда-то, и очень недавно, он был полицмейстером в крупном юж­ ном торговом городе. За бездействие власти его сослали в Волжанск до­ служивать пенсию за двадцать пять лет. Знакомство он водил исключи­ тельно с интеллигенцией и очень гордился сыновьями-студентами. В го­ роде его не любили. Его тощую, согнутую фигуру заметил Иванов, проработавший весь остаток ночи над огромным докладом для митинга. Он не мог спать, он чувствовал себя победителем, счастливым, и в чаду радостного возбужде­ ния пошел гулять. — Господин полицмейстер! Господин Заглобович! Заявляю вам, кста­ ти, что у нас сегодня вечером будет свободное собрание в клубе... Надо, ведь, еще какие-то формальности соблюсти? — Это уж вы кому-нибудь другому заявляйте,— угрюмо ответил по­ лицмейстер.— Я уж не служу. Не к чему мне. Пенсия за мной— и хорошо. Утром сегодня сдал пакет с просьбой об отставке и рапортом о болезни. Видите, как болен. Едва ноги волочу. Приду с базара— ложусь в постель и надолго. Званцеву уже дал знать. Он прошел вперед и вдруг остановился. ■— Господин Иванов! Господин Иванов! А я бы вам советовал ника­ ких собраний не устраивать. Напрасно. Весьма напрасно. Как ни старались узнать впоследствии волжанские кумушки, как ни доискивалась комиссия по делу об избиении учащихся, кто собственно начал противоправительственную демонстрацию,— так никто ничего с точностью и не установил. Демонстрация возникла сама собой, стихийно.