Сибирские огни, 1925, № 2

Раз или два в год, обычно в начале, середине или конце зимы, у всех туземцев устраиваются общественные собрания, так называемые, сугланы, известные среди русского населения под названием ярмарок. К известному, как место ежегодных собраний, более или менее густо населенному туземцами пункту, в установленное время стягивается почти все население значительного, тяготеющего к нему, района, в несколько сот верст радиусом. В глухом таежном углу, где обычно имеются всего лишь 2-3 юрты или чума, вырастает в это время целый городок легких конических чумов, оживляемый шумной толпой с'ехавшихся от мала до велика туземцев. Какой-нибудь наиболее просторный чум или юрта отво­ дится под собрания, где стариками и взрослыми мужчинами обсуждаются общественные дела, распределяются подати, разбираются тяжбы. Еще в самом недалеком прошлом сугланы эти являлись ареной безудержного разгула и самого наглого и неприкрытого спаивания и обирания тузем­ цев. Сюда стекались не только сами туземцы для решения своих обще­ ственных дел, но и все те, кто кормились и наживались, эксплоатируя их темноту и невежество. Приезжали сюда правительственные сборщики по­ датей, отнюдь не забывавшие, конечно, сборов, помимо казенных, и в свою личную пользу, достигавших в переводе с пушнины на деньги вну­ шительных подчас цифр. В заботе о спасении душ пасомых наезжали из­ далека и священники и миссионеры, пожинавшие весьма обильную жатву разнородной и ценной пушниной за отправление ими оптом, за целый год, церковных треб— крестин, венчаний и отпеваний. Наезжало, наконец, в значительном количестве алчное и наглое русское кулачье, окраинные торгаши— скупщики пушнины. Весь этот чуждый туземцам наезжий люд, только и думающий о том, как бы получше обобрать их, навозил с со­ бой десятками ведер спирт. И хмельный, огненный яд, попав в руки пад­ ких до него наивных и диких детей тайги и тундры, творил здесь во-всю свое губительное дело. Трудно представить себе, что делалось на этих сугланах после первых дней собраний, взноса ясака и совершения цер­ ковных треб. По от'езде удовлетворивших свою жадность приставов и по­ пов, распоясывалось уже во-всю кулачье. Пьяный угар мутной зеленой волной заливал весь суглан, овладевая, как припадок безумия, всеми— от малых детей до древних стариков и старух. И чего только не творилось во время этих безумных массовых оргий', каких только не было беззако­ ний, насилий и ничем не прикрытого грабежа. В потоках водки, нередко отравленной для большей пьяности табаком, мухомором или еще чем-ни- будь, в течение нескольких дней, а то и недели целой, меркло сознание всего окружающего, терялись стыд, честь, тонул долг. Допившиеся до по­ тери сознания люди обжигались, падая в костер, обмораживались, валясь на снег между чумами, пока кто-нибудь потрезвее не поднимет и не до­ ведет их до чума и т. п. Женщины и девушки, впавшие в бесчувственное состояние от выпитой водки, становились жертвой похоти первого под­ вернувшегося торгаша русского, нередко заражавшего при этом скверной болезнью свою жертву, или своего же, еще не допившегося до потери способности желать, сородича. И в этой обстановке пьяного разгула хищные торговцы вершили свои делишки, сводя расчеты и заключая тор­ говые сделки с туземцами. У каждого торговца имелся свой круг клиен- тов, так называемых, «дружков», всегда забиравших у них товар и сбы­ вавших им свою пушнину. Дружки эти никогда не выходили из состояния вечной задолженности своему купцу, всегда умевшему записать и под­ считать долг так, что никакая партия пушнины, представленная должни­ ком, не могла покрыть этого кабального долга, переходившего по наслед­