Сибирские огни, 1925, № 2

з а новой добычей. Потом, дойдя до своего чума на его новом месте, он вернется за ней уже на оленях. По возвращении домой и доставке туда всей добычи, некоторое время длится отдых. Охотник кейфует, сытно ест и вдоволь спит, наслаждаясь полным бездельем, предоставив все за­ боты по дому жене. Проходит несколько дней, неделя—и снова упорный, настойчивый бег по угрюмой суровой тайге, в погоне за новой добычей. В промежутках между этими неделями промысла охотник несколько раз в зиму едет в об‘езд своих петель, ловушек, пастей, настороженных в разных местах в тайге и тундре на соболя, песца, волка, лисицу и дру­ гих мелких зверей, откуда везет домой все, что за месяц-другой стало добычей его хитрых снарядов. Гак, в обходе или об'езде ловушек, беско­ нечных упорных блужданиях по речкам, падям, горам, лесным дебрям тайги, в поисках зверя и дичи и перекочевках с места на место, в пого­ не за свежими оленьими кормами проходит зима, до наступления весен­ него непромыслового сезона. Весна— самое тяжелое время года для туземца. Только местами лишь у некоторых народностей, в районах более или менее богатых круп­ ным зверем— оленями, лосем и другими, начало весны приносит охотнику сколько-нибудь значительную добычу. Начинающий рыхлеть с первыми признаками тепла снежный наст еще достаточно крепок в эту пору, ч то- •бы выдержать лыжного охотника, но уже не держит крупного зверя, на каждом шагу глубоко проваливающегося в снег. Понятно, как спешит каждый охотник использовать это короткое время. Удачный промысел спасет счастливого охотника с семьей от обычного весеннего голода. Но немногим удается добыть в эту пору до десятка и более диких живот­ ных. Большинству не удается добыть более двух-трех крупных зверей, а у большинства народностей и совсем почти нет этой последней весенней ■охоты. И для всей этой массы наступает крайне тяжелое время. Сделан­ ные с осени запасы вяленой рыбы и мяса добытых за зиму диких зверей к этому времени уже истощаются. Быстро с‘едается и мя:о зверей, до­ бытых весенней охотой, если их добыто было немного, как это бывает в большинстве. Наступает пора долгого, месяца на два, вынужденного без­ делья и голода. Медленно тающий рыхлый снег уже не выдерживает лыж­ ника, и каждый поневоле сидит дома, ничего не делая и надуваясь, за отсутствием пищи,- с утра до вечера одним пустым чаем. Иные пытаются наполнить желудок развареной сосновой заболонью, кашицей из некото­ рых видов мхов и т. п., но, разумеется, это не питание. Люди истоща­ ются, 'слабеют, начинают болеть. Местами, особенно при неудачности лова рыбы в предшествовавший летний сезон, появляются случаи голодной смерти Так тянется до стаяния снегов и вскрытия рек и озер, т.-е. до начала летнего сезона. Лето несет свои заботы и нужды. Тайга населяется бесчисленным множеством всякого гнусья— оводов, комаров и мошки—вынуждающего в эту пору все живое бежать из тайги на гольцы или в тундру, в откры­ тые места, доступные ветрам, не дающим развиваться там этому подлин­ ному бичу лесов. От целых туч кровожадных насекомых в лесу стоит такой гул, что трудно слышать речь едущего рядом верхом на олене со­ седа, и приходится повышать голос чуть не до крика. И горе застрявшим почему-нибудь случайно в тайге в эту пору животным или зверю! Они становятся верной добычей безжалостного гнуса. Назойливые насекомые облепляют их сплошной массой и жалят до тех пор, пока выбившееся из •сил, совершенно обескровленное животное не падает в изнеможении и подыхает. Естественно, почему ни один оленевод не остается летом со